Протоиерей Джон Ли

Лондон

От мира к любви?

 

Вот несколько отрывков из доклада о. Джона Ли.

 

Большинству из вас известно, что, когда ставленника подводили к царским вратам перед принятием священного сана,  Владыка всегда останавливал его у входа в алтарь и говорил ему несколько слов. Я никогда не слышал, что было сказано другим, и всегда полагал, что эти слова – тайна. Вот, однако, слова, которые он сказал мне в этот день:

«Джон, я рукополагаю тебя, чтобы ты держался того из прошлого, что добро, но не отвергал ничего только потому, что оно ново – и да благословит тебя Бог». С этим я и вошел в алтарь.

К началу 2003 года стало ясно, что в соборе возникла проблема. Ясно обозначились две фракции, и были предприняты шаги, чтобы попытаться разрешить противоречия между двумя группами. Был создан комитет из восьми человек, собрание которого продолжалось три часа. Его никак нельзя было назвать успешным, и когда я проводил митрополита Антония в его комнату, он хлопнул своим ежедневником по столу и сказал: «Если мы не способны к любви, – неужели мы не можем достичь хотя бы мира

 

Когда спрашиваешь людей, что означает слово «мир», получаешь ответы, которые охватывают почти  любую человеческую ситуацию. Британцам как будто особенно свойственно понимание того, какое поведение приносит мир. Многие, вероятно, скажут, что мир предпочтительнее любви. Каждый знает, что любовь относится к области эмоций, тогда как мира можно достичь, не полагаясь на эмоции. Мира можно достичь холодной, трезвой решимостью.

 

Вероятно, я разочаровал тех, кто хотел бы услышать от меня, что митр. Антоний был борцом. Я считаю, что это не так. Он не боялся никого и ничего, но мне казалось, что он знал, каков будет исход многих дел, и вместо того, чтобы терять время, стараясь изменить этот исход, он предпочитал готовиться к нему. Ах, если бы мы поняли это пораньше!

 

Его подлинная сила заключалась в том, что он был из тех, кто  легко умеет подняться над текущим состоянием дел, над ситуацией – беда, что мало кто способен последовать за ним! Одна из причин того, что многие не находят в Церкви реальной помощи, -  люди сами по себе чужды Церкви всем образом жизни, даже на таком простом уровне как язык. Когда человек только что описал свою жизнь словом «хреново», а вы говорите ему про молитву, в ответ можно ожидать только недоуменный взгляд.

 

Я считаю, что одним из важнейших даров Антония была его интуитивная способность встретить человека там, где он есть, а не на том уровне, где, по его мнению, он должен быть. Не удивительно, что, когда однажды он проповедовал на улицах Оксфорда, к нему подошел молодой человек и сказал: «Эй, послушай, ведь ты такой же хиппи, как мы!» Он остался очень доволен.

 

Роналд Нокс[1] говорит в своей книге «Энтузиазм»: «Если мы удовлетворяемся банальным, второстепенным, приблизительным, нам это не простится».

И это никак невозможно соотнести с  Антонием, потому что вплоть до последних трех дней главным в его жизни было видение человека в единении с Богом, – в этом было дело всей его жизни.



[1] Knox Ronald, Enthusiasm: A Chapter in the History of Religion with Special Reference to the XVII and XVIII Centuries (1950)