Катехизация сегодня
Игумен
Петр (Мещеринов),
директор
Школы молодежного служения при
Патриаршем
центре
духовного
развития
детей
и молодежи.
Вот уже
скоро 20 лет, как Русская Церковь получила свободу, в связи с чем в неё вошло
большое количество людей. Многие связали с Церковью всю свою жизнь, стали
священниками, монахами, церковнослужителями. В конце 80-х и начале 90-х годов
прошлого века это воспринималось как чудо, вызывало эйфорию, восторг по поводу
возрождения Церкви. Но вот прошло полтора десятилетия. С внешней точки зрения
Церковь действительно возродилась – восстановлены и построены вновь храмы
и монастыри, Церковь стала активным и значимым участником общественных процессов.
Если же взглянуть на прошедшие годы под другим углом, картина будет не столь
радужна. Главное для Церкви – не храмовые здания, не почётное её положение
в государстве, а люди, православные христиане, их полноценная церковная, духовная,
христианская жизнь. И здесь мы сталкиваемся с определёнными проблемами двоякого
рода.
Первая
проблема более очевидна. Она заключается в том, что у Русской Церкви нет общей
практики системной катехизации. Исторически такое положение вещей понятно.
Перед Русской Церковью раньше никогда не стояло этого вопроса. Церковь сразу
по крещении Руси сделалась государственной, срослась с обществом, и воцерковление
происходило естественным образом, «от пелен»; в советское же время ни о каком
системном воцерковлении не могло быть и речи. И вот – свобода… для нас это
стало неожиданностью; ни к какой внутренней деятельности Церковь после периода
гонений не была способна. Восстановление храмов, обустроение материальной
стороны церковного быта и некоторый «реванш» за угнетённое 70-летнее положение
Церкви зачастую «перевешивали» собственно пастырскую заботу о правильной катехизации
обратившихся к Церкви людей. Святейший Патриарх Алексий II неоднократно говорил, что «хватит созидать стены,
пора бы начать учиться созидать души людей». Но надо констатировать, что до
сих пор в этой области всё держится на энтузиастах. Среди них прежде всего
необходимо назвать покойного протоиерея Глеба Каледу. Его деятельность, хотя
и относится к периоду пятнадцатилетней давности, по качеству не превзойдена
и сегодня. Он первый и единственный написал концептуальный документ про катехизацию
и также единственный концептуальный текст про работу в местах лишения свободы
(мы его раздали).
Но энтузиасты,
увы, не делают погоду. Я вспоминаю, как на Подворье Данилова монастыря, настоятелем
которого я являюсь, исполняя прямое благословение своего правящего архиерея
Патриарха Алексия, я пытался завести обязательную катехизацию для просящих
крещения людей. Реакция, за двумя исключениями за десять лет, была одна: «а
чего это тут у вас порядки какие странные, чего-то вы требуете, бесед, Евангелие
прочитать… вот в других храмах ничего подобного нет. Мы туда пойдём». И действительно,
в окружающих храмах при вопросе людей «а что надо для крещения» следовал ответ:
«крёстные, белая рубаха, крестик и 600 (или какая-то иная сумма) рублей. То
есть получается, что катехизация перед Таинствами – явление в храмах Русской
Православной Церкви настолько редкое, что воспринимается людьми как странность.
Если бы приходы имели такое же попечение о катезхизации, как, например, об
успешном функционировании иконных лавок, положение, я думаю, было бы иное.
Это отнюдь
не какое-то теоретизирование или брюзжание. Вот на наших глазах разворачивается
трагическая история в селе Никольское (которое жители этого села зовут «Погановкой»)
Пензенской области, где под землёй ждут по весне конца света не какие-то сектанты,
а самые что ни на есть православные христиане. Диакон Андрей Кураев, анализируя
эту ситуацию, совершенно правильно отметил: «Происходящая на наших глазах трагедия в Пензе
- это черная метка, посланная церковному учительству, а церковное учительство
- это и церковные журналисты, и богословы и духовенство, и епископат. Это
"двойка" нам за нашу бездеятельность…». Я думаю, что если бы в Церкви
была именно системная катехизация, если бы любой верующий человек самим устроением
церковной жизни, то есть – пастырскими усилиями всего священства, под неусыпным
наблюдением архиереев, научался бы правому учению церкви, таких случаев не
было бы, или, если б и были, то ни в коем разе они не ассоциировались бы с
православием.
Вторая
проблема более тонкая, наблюдается она в пастырской сфере душепопечения. Вошедшие
в Церковь в конце 80-х – начале
90-х гг. люди часто констатируют на исповедях и в частных беседах некоторую,
скажем так, «неудачу» в своём христианстве… как будто что-то в нём «не сработало».
Начинали мы все чтением св. Отцов, постничеством, некоторые бросали учёбу,
работу, всецело посвящая себя духовному подвигу… и вот – 10 - 15 лет – и наступило
некое разочарование, «усталость» от Церкви; многое в ней стало для нас рутиной,
тяжкой обузой, на подвиги нет сил, а главное – не видно плода наших усилий.
Я пришёл для того, чтобы имели жизнь, и имели
с избытком (Ин. 10, 10), говорит Господь; но где она, эта жизнь? Многие
из нас, православных христиан, не видят в себе этой жизни; не обретя её, некоторые
ушли из Церкви. Почему же так?
Апостол
Павел пишет: мы сделались причастниками Христу, если только
начатую жизнь твердо сохраним до конца (Евр. 3, 14). Судя по всему,
современные православные причастниками Христу не очень-то сделались… иначе
не было бы усталости и разочарования в христианстве (да и церковная, а может
быть, и общественная жизнь были бы совсем другими). Но совесть людей свидетельствует,
что не по умыслу или нерадению это произошло; мы старались и до сих пор стараемся
держаться церковного уклада, хотя это порой не приносит никакой радости –
скорее, чувство обузы… Видимо, всё дело именно в «начатой жизни», о которой
говорит Апостол: не здесь ли коренятся наши проблемы? Может быть, усталость
от Церкви, потеря живого интереса к ней у немалого, надо сказать, числа воцерковлённых
людей – «срабатывание» неверных принципов, заложенных при начале нашего церковного
существования, при воцерковлении?
Итак,
первая обозначенная мною проблема говорит об отсутствии катехизации, вторая проблема
демонстрирует неверную катехизацию.
Вот об этих проблемах я и предлагаю сегодня порассуждать.
Поводом
для нашего круглого стола послужило следующее обстоятельство. Сотрудники ОРОиК,
ЦДРМ и молодёжных отделов некоторых епархий составили некое практическое пособие
для катехизаторов, учитывающее те актуальные вопросы, которые я обозначил.
В нашей
дискуссии хотелось бы остановиться на более конкретных вопросах. Их обсуждение
я бы «завязал» вокруг мнения одного из священников, прозвучавшее на недавно
прошедшей Богословской конференции. Вот что он говорил: «Большинство наших
сограждан крещено, и не меньшее большинство не верит в воскресение мертвых.
По своим мировоззренческим ориентирам эти люди – язычники. Встаёт вопрос –
а как их присоединять к Церкви? Формально рассуждая – это люди, принявшие
Христа и отвергнувшие Его». С такой точкой зрения я не могу согласиться. Можно
ли говорить именно о вине отпадения
таких людей? Их не испытали в вере, их не научили верить, их не ввели в церковную
традицию. Они не научились верить, не выросли в вере, остались младенцами
и поэтому с легкостью забыли то, что поклонялись Христу как Царю и Богу
и исповедовали обет верности христовой вере в таинстве Крещения (а
часто бывает, что никто им и не объясняет, что вообще происходит в этом Таинстве).
Что делать
с этими крещёными, но не просвещёнными людьми? Как их воцерковлять? Куда мы
их зовем и принимаем? Как созидать общины, в которых полученное людьми знание
о Церкви могло бы реализовываться? Что означает на практике «введение людей
в церковную традицию»? Каков минимум знаний и практических навыков церковной
жизни, на который нужно ориентироваться катехизатору в современных условиях?
Во многих приходах уже есть определённая педагогическая структура: воскреснае
школы, курсы для взрослых. ноне очень понятно, что можно реально сделать в
ближайшие годы на приходах, и даже о том, что хотелось бы иметь в идеале.
Каковы перспективы? Как может быть выстроена система работы, не в теории,
а именно исходя из того, что удалось сделать за 20 лет?
Жизнь Церкви, менталитет её чад в очень большой степени
определяется менталитетом общества. Сейчас мы наблюдаем в нашем социуме очевидное
нежелание свободы и боязнь ответственности, идеологизацию, базирующуюся на
«ностальгии по советскому». В России формируется неофеодальное общество,
и церковная катехизация, одним из плодов которой должно являться формирование
свободных и ответственных личностей, может войти в противоречие с «генеральной
линией» общественного курса, ориентированного на потребление, антигражданственность,
стадность и низменные инстинкты толпы.
Для нас
важно не оставить в стороне церковное сопровождение молодых людей на пути
создания семьи и на первых этапах семейной жизни. Так же как катехизация (хотя
бы в теории) есть пастырско-педагогическое сопровождение вступающих в Церковь,
так же должно быть и пастырско-педагогическое сопровождение желающих создать
семью - Малую церковь. В церковной истории мы вряд ли найдем примеры такой
катехизации - помощи желающим создать семью и помощи на начальных этапах семейной
жизни. В древности, можно полагать, такую роль выполняли христианские общины
и сама традиционность семьи. В наше время, в силу изменения социального статуса
подростков и молодежи, в силу кардинального изменения статуса женщины и иного,
чем прежде подхода к половой жизни и проч. – было бы желательным оказывать
гораздо большую заботу со стороны Церкви о
христианах, желающих создать семью, чем прежде. Сегодня эта забота проявляется
в минимальном случае в виде беседы перед совершение требы - венчания, в максимальном
– в духовном окормлении священником молодой пары, а впоследствии и семьи.
В идеале
нужны курсы для желающих создать семью. На них хорошо бы рассматривать не
только церковные вопросы, но и темы знакомства, любви, влюбленности, принятие
ответственного решения о создании семьи, беременности, начального воспитания.
К этому надо конечно привлекать специалистов, психологов, педагогов. Задача
пастыря (катехизатора) здесь - открыть молодым основы христианского учения
о браке и, что очень важно, дать понятие и навыки практического приложения
этой "высокой философии".
Совершенно необходимо, хотя бы на пастырских
совещаниях, вместе договориться о соотнесении высокого православного учения
о браке и тех вопросов на которые мы должны ответить сегодня. Например: семейная
жизнь и аскетизм; примеры семейной жизни; семья и Евхаристия (о причастии
всей семьи); воспитание и духовное окормление детей (и исповедь детей тоже);
вопросы восприемников и их роли и т.д.
Проблема
сегодня в том, что не только христианская, но даже и обычная семья все больше
становится экзотикой для нашего общества. Трудно сейчас найти традицию, следуя
которой, «плывя по течению», человек смог бы создать и поддерживать семью.
Не только обычная семья, воспринимая дух времени, теряет некую традиционность
уклада жизни - и прочность, и безоговорочную ответственность за себя и за
детей, и тому подобные фундаментальные семейные ценности. Этому же настроению
в той или иной мере, увы, могут подпадать и семьи христианские.
Что мы могли бы ответить на такой вызов времени?
Одна
из важных областей катехизации – формирование информационного пространства
для новообращеных. Люди черпают информацию из книг, отражающих как правило,
опыт прошлого. Сегодняшний день Церкви представлен именно в СМИ, поэтому трудно
переоценить их роль в деле катехизации как не только мостика связывающего
традицию и современность, но и как информационной пищи, которой живет человек.
И вот тут возникают проблемы не только профессионального но и этического плана.
К чему, к какому мировоззрению новообращенных приобщают церковные СМИ? Многие
печатные и Интернет издательства все больше походят на желтую прессу, они
"как гробы окрашенные" - красивые,
праведные и благочестивые снаружи, внутри же полны всякой нечистоты: сплетни,
подлоги, мифы, замалчивание неприглядной правды, межрелигиозная и межконфессиональная
ненависть и упорное стремление очистить Церковь от "неправильных" православных.
Как нам тут быть? Каковы перспективы этого процесса?
Обсудить обозначенные проблемы мы и попросим наших гостей.
|