|
в начало раздела>>
О Святом Духе.
игумен Петр (Мещеринов)
источник: http://www.cdrm.ru
Христианство есть личная, живая и реальная жизнь человека со Христом
и во Христе. Такая жизнь невозможна, если мы о Христе всего лишь
«проинформированы» тем или иным образом. Христа необходимо лично
и близко узнать, познакомиться с Ним – каков Он, как Он ко мне относится,
что Его во мне радует, что – печалит, что Он ждет от меня, что Он
хочет дать мне и прочее. Обо всем этом говорит Св. Писание, особенно
– Новый Завет. Из того же Св. Писания явствует, что наш Бог есть
Троица Единосущная и Нераздельная – Отец, Сын и Св. Дух. И не только,
так скажем, один Иисус принимает участие в нашей жизни, - Иисуса
нельзя «вычленить», обособить от Св. Троицы, - но Бог в Полноте
Своей, т.е. и Отец, и Дух Святой. Трудно говорить о Боге Отце –
Бога не видел никто никогда (Ин. 1,18); Он открывается нам в Сыне
Своем – Господе Иисусе Христе, и в Святом Духе. О Нем у нас и будет
речь.
Кто же Он? Ведь чтобы понять Его, жить Им и с Ним, нам надо также
познакомиться с Ним: узнать, как Он действует, как Его принять,
как сохранить. Не буду вдаваться в богословские изыскания, а засвидетельствую
то, что знаю о Нем сам.
Я христианин. Мало того, я пресвитер Церкви и монах – т.е. вся моя
жизнь посвящена Богу. Говорю это, не хвалясь, но чтобы вы поверили
свидетельству моему. Я знаю Святого Духа. Он всегда пребывает во
мне. Им я всегда исповедую перед собою (и перед другими, если к
тому есть потребность) Иисуса Христа, пришедшего во плоти (1 Ин.
2,2), и называю Его Господом и Богом моим (1 Кор. 12,3). Им я ежесекундно
взываю: Авва Отче (Рим. 8,15; Гал. 4,6), - взываю не телесными устами,
но всею внутренностью моею (Пс. 102,1). Он свидетельствует мне,
что я – дитя Божие (Рим. 8,16), возлюбленное чадо Его. Скажу сразу,
что такое состояние моей души не есть чувство, в смысле человеческих
эмоций; оно есть некое ощущение, подобно непосредственному восприятию,
например, зрения, дыхания, движения, - ощущение глубокого «твердого
камня», на который, как на фундамент, опирается душа (Мф. 16,18;
1 Петр. 2,5). – Иногда же Дух чувственно касается моего сердца,
и тогда я эмоционально ощущаю, переживаю Его. Он приносит в душу
мир, тишину, радость, чистоту, некую крепость и силу, которая позволяет
мне быть хозяином самого себя, - быть благим, милосердным, долготерпеливым,
кротким, воздержным. Он укрепляет меня в вере. Он дает мне любовь
к Богу и к людям – всем, до единого человека. Он утешает меня, Он
наставляет меня на всякую истину, вразумляет, просвещает, животворит
меня. – Это все не ново и не необычно – все это написано в Гал.
5,22-23. Но одно дело – читать про это, и совсем другое – вкусить
делом (Пс. 33,9). Но это не все, что я мог бы сказать про Святого
Духа. Еще вот: Он чужд экзальтации, тусовочности, примитивного «попсового»
аффектированного выражения эмоций. Он – Дух мудрости, порядка, устройства
(1 Кор. 14,33), совершенства, полноты, я бы сказал – подлинной культуры.
Он понуждает меня хранить Его в некоторой тайне – про это сказал
Господь в Мф. 13,44: Он – то Сокровище, которое, нашедши, человек
утаил. Он делает человека внимательным, деликатным и тактичным.
Он скромен: Ему не хочется публично «выворачиваться наружу», рекламировать,
«пиариться». Он - со мною, но Он не понуждает меня совершать внутреннее
разоблачение: «глядите, вот у меня – Дух Святой!» Он, наоборот,
вразумляет меня подумать: метать ли мне бисер? (Мф. 7,6). Он хочет
больше, чтобы я вошел в комнату свою и затворил дверь свою (Мф.
6,6), чем говорил о Нем всем подряд. Так, во всяком случае, Он открыл
Себя мне. И вот, я свидетельствую: я знаком со Св. Духом.
Но как я с Ним познакомился? Где я Его получил? Каким образом Он
пришел и вселился в меня? Сколько себя помню, я всегда искал Истину.
И Св. Писание я со студенческих лет читал и изучал. Но не от чтения
и не от поисков вошел в меня Св. Дух. Конечно, Он руководил мною
и в поисках, и в чтении, но – как бы «со вне», «ведя за ручку»,
тайно. А вселился Он в меня, когда я крестился, исповедовался и
причастился. Я о Церкви тогда не знал ничего, и даже относился к
ней иронически-враждебно. Меня отталкивала архаика, бороды, странные
облачения, кадило с дымом и прочее. Но мудрый Дух привел меня к
Таинствам Церкви помимо всего этого антуража. И когда я, вскоре
после крещения и деликатно-незаметной исповеди, первый раз причастился
Тела и Крови Христовых – то тут-то я и «попался». Я ощутил, что
меня как бы вымыли и «убелили» всего изнутри (а было что вымывать),
и что как будто из головы у меня выросли ноги которыми я иду по
небу. Но это так, «чувства»; а главное, в меня вселилась сила, которая
позволила мне совершенно изменить свою жизнь, преодолев сопротивление
семьи, полностью поменяв уклад жизни… ну и т.д. А «антураж» церковный
я со временем понял и полюбил.
Итак, Христова Церковь. В ней я получил Духа Святого. И действительно,
Церковь есть не иное что, а жилище, «пребывалище» Духа, Который
2000 лет назад сошел на Апостолов в виде огненных языков (Деян.
гл. 2), и пребывает через Апостольское преемство в Церкви постоянно;
и поэтому она есть столп и утверждение Истины (1Тим. 3,15-16).
Говоря о Церкви, необходимо сразу же отметить следующее: нельзя
путать Церковь, как она есть, с церковной наличной и исторической
действительностью. В этой действительности ужасно много «налипшего»
на Церковь, много наносного, отмершего, огромное количество подмен,
извращений основных Церковных смыслов, да и просто негодных и бабьих
басен (1Тим. 4,7), обусловленных социальными и культурными особенностями
исторического существования Церкви. Это то, что многих людей отталкивает
от Церкви, не дает войти в нее, или, если таковое вхождение совершилось,
уводит от подлинного смысла и жизни Церкви в ложь, лжемистицизм,
кликушество или обслуживание национально-патриотических идей. Все
это достойно жесткой критики, нуждается в изменении. Порой человеку,
чтобы пробиться через все эти завалы «псевдоправославности», нужно
совершить настоящий подвиг – подвиг свободы. Но это другая тема;
мы будем говорить о Церкви Христовой, как она есть, и какой она
должна быть – а не о церковной действительности, являющейся плодом
непонимания и извращения сути дела.
Господь сказал о Своей Церкви, что врата адова не одолеют ее (Мф.
16,18). Церковь есть, под главою – Христом (Еф. 5,23), жизнь людей
в Духе Святом (1Кор. 3,16); Церковь – тело Христово (Еф. 1,23),
мы же – его члены (1Кор. 12,27). – Что же в Церкви главное, без
чего она перестает быть Церковью? Это три вещи: 1)Таинства; 2)Св.
Писание и 3)Св. Предание.
1. Таинства – особые Божественные действия, через которые и подается
человеку Дух Святой: Крещение (Мф. 28,19; Ин. 3,5; Мк. 16,16 и др.);
Миропомазание (1Ин. 2,20; 2,27 и др.), заменившее к концу I века
руковозложение при крещении; Покаяние (1Ин. 1,9; Ин. 20,21-23 и
др.); священство (Мк. 3,13-15; Ин. 20,21-23; Мф. 28,19-20; Мф. 16,18-19;
Деян. 6,6; Деян. 14,22-23; Деян. 8,18; Тим. 1,6 и др.); брак (Еф.
5,22-33), причащение (Ин. 6,51; 53-57; Мф. 26,26-28; 1Кор. 11,23-28);
елеосвящение (Мк. 6,13; Иак. 5,14-15). Таинства, собственно, и есть
то, что делает Церковь Церковью: отними Таинства – и Церковь превратится
в этнографический музей, библиотеку или клуб.
2. Св. Писание – Слово Божие. Но тут сразу встает вопрос: как его
понимать и толковать? Во-первых, Св. Писание есть книга Церкви –
Церковь первична по отношению к Писанию: Церковь уже была, а Нового
Завета еще не было – он писался Апостолами на протяжении всего I
века. И канон Св.Писания определила Церковь – не с неба же упала
книга в том составе, какой мы имеем. Во-вторых, Св. Писание, будучи
книгой Церкви, не есть выдранная из контекста вещь; оно – книга
реальности, факта, истории. Следовательно, рядом со Св. Писанием,
для именно реального уяснения его, чтобы оно не превратилось в повод
для мечтательного фантазирования, мы ставим Историю. Но историю
чего? Не смены предстоятелей на Апостольских кафедрах, не историю
внешней жизни Церкви – хотя она необходима и важна; но историю того,
как в Церкви живет Дух Святой. И вот,
3. опыт жизни Духа в Церкви, опыт христианства и есть Священное
Предание. Неверно думать, что Предание – это кадила, иконы, облачения,
разные околоцерковные идеологемы, правила, посты, и прочее и прочее.
Это все – памятники Предания, историческое оформление тех или иных
сторон жизни Церкви в земном (и падшем, прошу заметить) мире. Само
же Предание есть образ совершения Таинств и опыт реальной, живой,
подлинной жизни людей во Христе Духом Святым.
И вот, когда я сравниваю свой опыт получения Святого Духа с тем,
что содержит в качестве Св. Предания Православная Церковь, я вижу
полное совпадение. Мой опыт жизни со Святым Духом подтверждает то,
что об этом говорит Церковь на протяжении 2000 лет своего существования.
А говорит она, в частности, следующее:
Дух дается даром, легко и просто. Без эффектов, экзальтаций, конвульсий,
озарений и всего прочего в этом роде. Дается Он не аморфно, абы
как; Его не нужно «географически» искать, как ищут неизвестно что
неизвестно где, экспериментируя и блуждая в потемках. Подается Он
в Таинствах Церкви – при условии веры (Мк. 16,16) и покаяния (Деян.
2,37-38). То, что принятие Святого Духа может сопровождаться знамениями
и чудесами – правда (Деян. 2,43 и мн. др.). Может, для успеха проповеди,
или и по другим причинам; но они не являются «обязательными» - все
может и без них происходить (Деян. 16,33-34), - чудеса и знамения
не есть неотъемлемый признак принятия Святого Духа. – Итак, принимается
Дух даром и просто. Но вот, по принятии, удержать в себе Духа, сделать
Его неотъемлемым своим достоянием – это уже не просто и не легко.
Почему?
Человек – существо падшее и, вследствие этого, подпавшее под власть
греха и нуждающееся во спасении. Господь Иисус Христос, воплотившись,
пострадав за нас на кресте и воскреснув из мертвых, спас нас от
греха, проклятия и смерти. Это спасение, совершенное Иисусом, усвояется
каждому из нас Духом Святым, Которого, по вознесении Своем на небо,
Христос послал на землю от Отца. Святой Дух, сошедши на Апостолов
в виде огненных языков, ими (Апостолами) обустроил Церковь, в Таинствах
которой, начиная с Крещения, человеку прощаются грехи: человек получает
в Церкви искупление от первородного греха. Но следствием повреждения
человеческой природы остаются страсти – как некая болезнь наследственная,
как потенциальный источник греха и нечистоты. Эти страсти должны
теперь, по вхождении человека в Церковь, быть «вытеснены», исцелены
и заменены Святым Духом. Но это не может произойти без нашего участия
и труда, ибо страсти есть то, что препятствует Духу жить в человеке;
и мы, прилагая к каждой страсти пластырь заповедей Божиих, должны
потрудиться, чтобы дать в себе место Духу – не без помощи Божией,
конечно (Ин. 15,5), но - сами, прилагая к тому все наше старание.
И вот об этом совместном усилии человека и Бога, о пути спасения,
об опыте стяжания Святого Духа как неотъемлемого своего достояния,
или, иными словами говоря, об очищении души от страстей, говорит
в своем Священном – т.е. от Духа Святого исходящем – Предании Христова
Церковь. И это все не совершается в одну минуту – на это дается
человеку целая его жизнь. Таинства можно уподобить семени, залогу,
заданию, - а человек сам должен потрудиться над взращиванием семени,
выкупом залога, исполнением задания. Об этом, о долгом «прорастании»
Духа в нас, говорит Господь в притчах о Царствии Божием (Мф. гл.13).
Поэтому Св. Писание, наряду с благовествованием о спасении, Царстве
Божием, радости о вхождении в него, - ставит сразу указания на путь
обретения этого спасения - или говоря другими словами, на процесс
стяжания Святого Духа, на условия этого стяжания, признаки его.
Вот они:
Входите тесными вратами… (Мф. 7,13; Лк. 13,24); Кто хочет идти за
Мною, отвергнись себя и возми крест свой и следуй за Мною… (Мф.
16,24); кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин
Меня (Мф. 10,38); многими скорбями надлежит нам войти в Царствие
Божие (Деян. 14,22). Что же это за крест? Отчего же скорби? Ведь
нам благовествована радость великая (Лк. 2,10)? И что значит – отвергнуться
себя? – Мы сказали уже, что для того, чтобы удержать в себе Духа,
взрастить Его в себе, нужно очищать себя от того, что с Духом несовместимо
– от страстей. А они в результате падения настолько срослись с нашей
природой, что теперь, чтобы «отделаться» от них, человеку надлежит
совершать усилие, да не простое, а максимальной напряженности. Человек
как бы рассекает себя на двое, и противится страстям, из которых,
как от некоего источника, сочится грех и нечистота, - с болью отрывает
от сердца, от себя самого, пристрастия, понуждая себя на делание
заповедей Божиих. И это есть настоящее самоотвержение; это тяжелейший
крест и самораспятие: те, которые Христовы, распяли плоть со страстями
и похотями (Гал. 5,24). Об этом говорит Господь: Царство Небесное
силою берется, и употребляющий усилие восхищает его (Мф. 11,12).
Оттого христианское жительство есть – хоть и радостный, но подвиг:
подвизайтесь войти сквозь тесные врата (Лк. 13,24), ибо в Царство
Божие входят усилием (Лк. 16,16). От этого путь спасения – или,
что то же, стяжания Духа – есть, хоть и благое и легкое, но иго
и бремя (Мф. 11,28). Мало того, сей путь небезопасен. Трезвитесь,
бодрствуйте, потому что противник ваш диавол (а он действует чаще
всего не через иное что, а именно возбуждая и укрепляя в человеке
страсти) ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить (1Петр. 5,8).
Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение (Мф. 26,41).
Со страхом и трепетом совершайте свое спасение (Фил. 2,12), ибо
если праведник едва спасается, то нечестивый и грешник где явится?
(1Петр. 4,18). Для жизни с Богом необходимо нам очистить себя от
всякой скверны плоти и духа, совершая святыню в страхе Божием (2Кор.
7,1), умертвить земные члены наши (Кол. 3,5), следить, чтобы сердца
наши не отягчались объедением и пьянством и заботами житейскими
(Лк. 21,34) – и обще говоря, понуждать себя на христианскую жизнь
и очищать себя от всякой нечистоты, ибо в Царство Божие не войдет
ничто нечистое (Откр. 21,27). Отсюда – нравственное учение и аскетический
опыт Церкви. Он, как и многое в церковной действительности, часто
преувеличен, искажен, формализирован, часто в практическом осуществлении
приносит живого человека в жертву «схеме» абстрактной. Но это –
искажение Церковного духа (искажение, от которого мучаются и страдают
люди, которое бросает тень на Церковь в глазах внешних – это горькая
правда, к сожалению); мы же говорим все же о сути, об истинном учении
Церкви – что так или иначе, индивидуально, для всех в разной мере,
но – необходим подвиг жизни (что, собственно, и есть аскетика) для
того, чтобы отложив ветхого человека, облещись в нового (Еф. 4,22),
ибо только тот, кто очистит себя от всякой скверны плоти и духа
(2Кор. 7,1), будет для дома Божия «сосуд в честь» (2Тим. 2,21).
Подытожим. Дух Святой получается человеком, по вере и покаянии,
в Церкви – в ее Таинствах, прежде всего; в молитве, в поучении в
Слове Божием и в соблюдении заповедей Божиих – всех заповедей, а
не избранных. А хранится Сей Дух посредством очищения сердца от
страстей, то есть посредством нравственного всеусиленного труда;
этот труд есть самый настоящий подвиг: человек «отрывает» от самого
себя то, к чему пристрастно его сердце, ради чистоты, ради свободы,
ради Христа – и понуждает себя «соответствовать» Святому Духу. Таково
Евангельское учение. Таков и опыт Церкви – ее Священное Предание.
Оно не есть нечто надуманное и абстрактное. 2000 лет люди – не хуже
и не глупее моих современников – получали Святого Духа, Царство
Божие, спасение, общение со Христом именно таким, а не иным образом.
И мой опыт совершенно совпал с опытом Церкви (хотя не совпал по
всем параметрам с церковной действительностью, - повторю, нужно
различать эти вещи). Выше я говорил о своем знакомстве со Святым
Духом. Так вот, этому знакомству мешают мои страсти. От них Он с
сожалением уходит из моей души, они не нравятся Ему, чужды Ему.
И я вынужден вот уже много лет биться с теми греховными навыками,
которые я стяжал до крещения. И конца-краю не видно этой битве.
Чуть ослабишь напряженное внимание – страсти опять набирают силу.
И я вижу, что Святой Дух не убирает их из меня разом. Он мне помогает
бороться с ними – это явно мне; но не убирает. Почему? Ему виднее;
глядя на опыт Церкви, я вижу, что такова Его тактика и с другими
людьми: страсти умаляются очень постепенно, с трудом, с призыванием
постоянно помощи Божией. И это есть Евангельский путь сотворчества
Бога и человека; путь именно реальной, узкой, тесной, «будничной»
- но и свободной, сознательной и ответственной христианской жизни.
Но вот коснулось меня новое благовествование. Оказывается, напрасно
я годами бьюсь со страстями, мучительно освобождаю себя от различных
«шор», пробиваясь к подлинному смыслу Церкви; напрасно я ищу Бога,
молю Его ежедневно приити, и, наконец, очистить меня так, чтобы
мои мучители – страсти и те, кто за ними стоит – «отстали» от меня.
Все это, оказывается, человеческие выдумки. Ничего этого не надо.
Be happy. Don’t worry. Не нужно всех этих крестов и скорбей. Это
все психическое нездоровье. - Есть другой путь. Нужно только уверовать
и попросить Бога – Он же сказал: даст Отец Небесный Духа Святого
просящим у него (Лк. 11,13), - и Дух тут же и придет – по вере.
Да так придет, что тут же и исполнит всеми дарами, о которых повествует
книга Деяний Апостольских – говорения на языках, исцеления, пророчества
и т.д. Человек исполнится радости и энергии, преобразится… и прочее
и прочее, и все это – мгновенно, просто и без упреков (Иак. 1,5).
Называется это – крещение Святым Духом.
Стоп. Нужно разобраться. Я имею новозаветные заповеди – смотрите,
поступайте осторожно (Еф. 5,15). Апостол предупреждает меня, чтобы
я не был снисходителен к иному благовествованию (2Кор. 11,4), и
заповедует: стойте и держите предания, которым вы научены (2Фесс.
2,15). Мое предание – предание Церкви – говорит: исповедую едино
(т.е. одно) крещение во оставление грехов (Символ Веры); я знаю
веру как – важнейшую вещь, но – не исключительную в устроении христианской
жизни: вера – начало ее, а вместе с ней должны быть и дела веры
(Иак. 2,26). А здесь – иное крещение, и ничего, кроме веры, особенно
и не нужно… что-то иное. Итак, нужно разбираться.
Во-первых. «Веруй – и всё». Вот на моих глазах в моей Церкви крепнет
и «набирает обороты» уродливейшее заблуждение – лжемистический гуруизм.
Он всегда имел корни в Церкви (Мф. 23,2-12; 1Кор. 1,11-13), это
как раз есть то, что уродует Православие и достойно самой жесткой
критики; в наше время как-то особо «вылез» этот взгляд. Сводится
он к тому, что люди не хотят свободы, боятся ответственности за
свою христианскую жизнь, - и спихивают ее на духовников («старцев»),
в надежде, что они, независимо от нравственных усилий, как самих
людей, так и пастырей, в силу веры и послушания, получат руководство
от Духа. Но в Евангелии мы не читаем так: если 1-й слепой ведет
2-го слепого, но 2-й верит, что 1-й – не слепой, и в силу этой веры
отдал в его руки себя и всю свою жизнь, то 1-й упадет в яму, а 2-й
– нет, за свою веру. Нет. Господь сказал: оба упадут в яму (Мф.
15,14). Веры, как просто внутреннего акта души, недостаточно. Во-первых,
можно запросто верить в ложь, и такая вера будет губительна, а не
спасительна – спасает не вера сама по себе, а Спаситель Христос,
в Которого и Которому мы верим; а, во-вторых, как я уже сказал,
вера требует дел (Иак. 2,26), а дела веры суть заповеди Божии, к
числу которых принадлежат и те, кои указывают на обязательное участие
в Таинствах. – Далее. Да, непреложно слово Божие: воистину даст
Бог Духа Святого просящим у Него (Лк. 11,13). Но: 1) не сказал Господь,
что даст вот сразу, тут же, сию секунду; а сказал об условиях, когда
даст: соблюдайте Мои заповеди, и Я умолю (!) Отца, и даст вам… Утешителя
(Ин. 14,15-16; см. также Лк. 18,1-7); а о времени не сказал ничего
определенного, но всегда подчеркивал, что это – не одномоментный
акт, а процесс (Мк. 4,26-29). 2)Сказал Бог, что даст Духа; но не
сказал, что даст дары Духа. И Духа действительно дает; Он живет
в человеке, помогает ему очищать себя, приуготовляя человеческое
сердце в жилище Себе; но это, опять говорю, процесс: человек всеусиленно
трудится над собою, а Святой Дух – вот Он: ходатайствует тайно (Рим.
8,26), укрепляет в Таинствах Покаяния и Причащения, все больше и
больше дается человеку, если сердце его от делания заповедей становится
чище. – Необходимо различать дары Духа и плоды Духа. Дары - в руке
Божией: хочет дает, хочет нет, - в силу очень разных условий, исторических
в том числе. И Бог ждет от нас не даров, а плодов Духа (Гал. 5,22-23);
а дары – Его: если видит плоды, то дает дары.
Во-вторых. Вот я читаю в газете «Живая Вера» №7 от 2003г.: «…состоялось
молитвенное служение, на котором около 50 человек получили крещение
Духом Святым». - Что же произошло с этими пятьюдесятью человеками?
Уврачевалась ли их падшая природа? Исчезли ли страсти? Приобрели
ли они, скажу так, «тонкость» совершенства? – Мой опыт и моя Церковь
говорят мне, что это невозможно мгновенно – об этом была у нас речь
выше. Да и жизнь показывает: отныне, со дня этого вот крещения,
не касается разве сердец этих людей неприязнь? похоть? лукавство?
ревность? жадность? глупость? упрямство? - Да вот хотя бы неприязнь
к Православию (при полнейшем его незнании, кстати говоря): не страсть
ли это? Не недостойно ли духоносного человека? – Да ведь и болезни,
и смерть никуда не уходят из нас. – Но, я думаю, вовсе не это имеется
в виду, а вот что: в человека входят сильнейшие эмоции – близости
Бога, любви к Нему, этакий кайф и драйв. Человек преисполняется
некоей бурной энергией. Но я говорил уже, что Дух Святой не в эмоциях
свидетельствуется – а гораздо глубже, в фундаменте жизни; Он устрояет
жизнь по Евангельским началам, постепенно, - и бывает, неощутимо
в чувствах и эмоциях. – Теперь. Мы с вами увидели, что Духа мало
получить, Его надо удержать в себе. Как же удерживают его сии крестившиеся
Духом? Воспроизведением и возгреванием тех же эмоций, которые сопровождают
это крещение. Я допускаю, что сила и энергичность этих эмоций вполне
может на время заглушить страсти – но они никуда не деваются ведь,
и остаются в душе и теле. Не так учит Евангелие: рожденный от Бога
хранит себя (1Ин. 5,18), то есть прилагает некое усилие. Об этом
мы достаточно рассуждали выше: нужно молиться (1Сол. 5,17), трезвиться
и бодрствовать (Мф. 26,41), воздерживаться (1Кор. 9,25), противиться
злу, исходящему из нашего сердца (Мф. 15,19), понуждать себя (Лк.
13,24), и проч. и проч. – но вовсе не приводить себя в состояние
экзальтации. – Но скажут: это крещение Духом сопровождается знамениями
и чудесами, а также сильнейшей субъективной уверенностью, что –
вот Он Дух. Но субъективной уверенностью отличается любая сильная
вера, во что угодно, в любое заблуждение; а что касается чудес,
то - Дельфийский оракул прорицал, статуя Аполлона плакала и летала
по воздуху, индуистские идолы источают молоко, и экстрасенсы лечат,
и шаманы погоду изменяют, и вообще – восстанут лжехристы и лжепророки,
и дадут великие (!) знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно,
и избранных (Мф. 24,24). Церковь говорит, что Дух может свидетельствоваться
чудесами, но это – дело десятое, а главное – внутренняя перемена
сердца, причем – испытанная жизнью, трудом и опытом (навыком - Евр.5,14).
В-третьих. Аксиомой является то, что Дух получается в Церкви – для
этого она, собственно говоря, и существует. Церковь, в числе прочего,
есть целостность, полнота и совершенство. В частности, целостно
воспринимается Церковью Св. Писание. Она внимательна к каждой букве,
к каждому смыслу его. Чтобы составить представление о том или ином
предмете, Церковь не довольствуется одним каким-либо текстом, но
собирает и принимает к сведению все, что говорится об этом предмете
на всем пространстве Писания. Да, есть в Писании свидетельства радости,
свободы, прощения, получения Св. Духа, Его даров. Но это – половина
дела; с неменьшей ясностью Писание говорит и о труде ради всего
этого, об участии в страданиях Христовых (1Петр. 4,13) – о чем было
много сказано выше. Не довольствуются ли харизматические ревнители
«крещения Святым Духом» только половиной, так скажем, частью Писания?
Но тем самым они оказываются вне Церкви, ибо, как я уже сказал,
Церковь есть целостность и совершенство. – Далее. Бог не есть Бог
мертвых, но живых, ибо у Него все живы (Лк. 20,38). И Церковь есть
Церковь живых; Иисус подарил нам в Церкви общение всех в Духе Святом.
Это общение – абсолютно реальное, жизненное – не только с живущими
ныне христианами, но и отшедшими, разрешившимися (Фил. 1,23) от
земной жизни. Это общение осуществляется молитвой. Молитва не есть
излитие чувств или эмоций только лишь; прежде всего она есть пребывание
сердца в Духе Святом, «подключение» души к Святому Духу. А Дух Святой
– великий Объединитель, Дух совершенства и целостности. Он объединяет
меня в общении со всеми христианами – безразлично, живут они на
земле или уже вне ее. Это объединение – неотъемлемое свойство Церкви,
в ней это общение – повторю, абсолютно реальное – осуществляется.
Церковь, обнимая собою все стороны жизни, не исключая и формальную,
дала этому общению некий Богослужебный чин. – Можно не без основания
критиковать формализацию этого чина в исторической и сегодняшней
Церковной действительности, искажение христианской иерархии ценностей,
когда это общение понимается неверно и заслоняет Того, в Котором
оно только возможно – Бога; но мы говорим о сути дела, а не об извращении
смысла, хотя бы последний был весьма распространен. – Итак, в нашем
знакомстве с Духом Святым появилась еще одна существенная черта
– Он объединяет всех, живых и отшедших, во Христе. – Но является
ли это свойством того духа, который получают харизматы в своем «втором
крещении»? Вовсе нет: их дух лишен этого качества, делающего, наряду
с Таинствами, Церковь Церковью. Дух Святой не может не «подключить»
человека ко всему Своему достоянию, т.е. к Небесной Церкви и общению
со всеми членами ее. Если этого не происходит, то Церковь теряет
тем самым свою полноту и становится просто общением людей, только
на земле живущих. Поэтому правомерно поставить под сомнение, что
в харизматическом крещении действует именно Святой Дух, коль скоро
отвергается молитва – т.е. действие Духа – святым и за усопших.
– Еще. Церковь есть единство земной и небесной жизни; поэтому еще
одним свойством Святого Духа является то, что Он возводит человека
к мысли о вечной жизни, и как следствие, к достойной подготовке
к ней. Не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего (Евр.
13,14); странники и пришельцы (мы) на земле (Евр. 11,13). Если мы
в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков
(1Кор. 15,19). И здесь в церковной действительности есть перекос,
отталкивающий людей от Церкви – воспринимание вечности как наказания,
а земной жизни как попытки его избежать; тем самым извращается христианское
понимание спасения, а значение земной жизни умаляется и уничижается.
Но это – именно перекос, это не учение Церкви. Но не впадают ли
харизматы в другую крайность – подавай им Духа со всеми Его дарами
здесь и сейчас? Нельзя считать радость, энергию и здоровье, какие
получают харизматы в крещении духом, полнотой существования. Св.Писание
учит по-другому. Мы теперь дети Божии, но еще не открылось, что
будет (1Ин. 3,2). Теперь мы видим как сквозь тусклое стекло, гадательно
(1Кор.13,12); мало того: мы, находясь в этой хижине (т.е. на земле),
воздыхаем под бременем (2Кор. 5,4), желая облечься в небесное наше
жилище (2Кор. 5,2). Вне перспективы вечности вся наша радость и
здоровье на земле бессмысленны. Хотим мы этого или нет, но основная
мысль Евангелия – что земная наша жизнь есть подготовка к вечной
(2Кор. 5,1), и что многими скорбями (Деян. 14,22) и трудом (Мф.
11,12) – а не весельем (Лк. 6,25!!) надлежит нам стяжать ее (Рим.
8,22-25). – Кстати, насчет энергии, получаемой харизматами в крещении
духом. Энергия Святого Духа – нравственная, вовсе не физическая,
не эмоциональная. Последнее зависит от устроения человека и от многих
причин. Дух Святой может «подстегнуть» физически человека, для Своих
целей, но Его нельзя отождествлять с материальной энергией.
В-четвертых. Вот уже выявилась значительная разница опыта, и я ставлю
вопрос: хорошо, а есть ли Дух в моей Церкви? – Есть – хотя бы потому,
что Он достиг меня, пришел и вселился в меня. Уже не указываю на
сонм мучеников XX века: не тот же ли Дух укреплял их, что и древних
мучеников? Православная Церковь есть прямая и законная преемница
Древней Церкви. Конечно, Православие не тождественно древности –
по форме, внешне; но совершенно тождественно по основам, по духовному
устроению. Я уже говорил выше, что неизбежно рядом с Писанием мы
ставим Историю. И из истории мы с очевидностью усматриваем, что
Дух есть в Церкви: Он не испарился с момента составления канона
Библии и не ждал 17 столетий до 19 часов 31 декабря 1899 г., когда
началась история пятидесятничества (См.: Дж. Шерил «Они говорят
на иных языках». Казань, 1991). А раз Дух есть, то Он творит Себе
формы церковные – учитывая огромное количество причин: политических,
социальных, культурных, а также в зависимости от состояния членов
Церкви – их обмирщения, охлаждения в вере, невежества, несвободы,
невозможности вместить всё богатство Духа… И мы видим, что с конца
I века экстатические дары ушли из Церкви, а увеличилось значение
Таинств; дары как бы «перетекли» в Таинства, и через них – в личную
жизнь христианина; и эти дары сами стали более внутренними; а экстатика
осталась на периферии или вне Церкви – в народном «кликушестве»
или ересях, например, монтанизме. Не будем входить здесь в исторические
исследования, хоть это и немаловажно; скажем лишь, что в результате
их очевидно, что Церковь Духом направлялась 19 столетий не в направлении
внешней экстатики.
Но вот в XX веке вне Церкви (а почему вне? Потому что вне Таинств
(Ин. 6,53), вне общения с Небесною Церковью (Евр. 12,22-24), посредством
второго крещения (Еф. 4,5)), и даже при полном незнании о ней (см.
книгу Дж. Шерила) опять возникают «дары» - говорения на языках,
пророчества, исцеления и др. Если быть последовательным, то тогда
должны были возникнуть все чины Древней Церкви: и апостолы, и пророки,
и учителя, и экзорцисты, и диакониссы, и проч. и проч. Не искусственно
ли все это? – Тогда и дары, и чины были связаны с тогдашней религиозно-общественной
обстановкой; такова ли она сейчас? Позволю себе усомниться, хотя
бы вот на каком основании: тогда все дары Святого Духа способствовали
успеху проповеди, - учитывая технический, информационный и культурный
уровень тогдашнего человечества. Сейчас это уровень совершенно иной.
– И сейчас проповедь может быть успешна – среди не знающих Христа,
или среди внешне-православных «по рождению», для которых смысл Православия
скрыт за семью печатями обрядов, магизма и языческого восприятия
религии. Но – успешна ли харизматическая проповедь среди настоящих
православных христиан (коих мало, к сожалению)? И – если она безуспешна,
свидетельствуется ли святость духа, которым обладают харизматы,
любовью к православным, пусть – с протестантской точки зрения –
погрязшим в «традициях», но все же – братьям во Христе?
Итак, в результате исследования я убеждаюсь, что мой Святой Дух,
Он же – Дух Церкви, и тот дух, которым крестятся харизматы – разные
духи. - Какова же природа духа харизматического? Не берусь ничего
утверждать на 100%, но высказываю свою версию.
Церковь и Святой Дух в ней, как мы уже сказали, не абстрактны, не
аморфны; они входят во все сферы человеческой жизни, и тесно соприкасаясь
и пересекаясь с социально-политически-национально-культурными сторонами
ее, творят себе соответствующие формы. Бывает трудно, проводя исторический
анализ, различить, где собственно Церковь, а где вышепоименованные
пласты жизни. Все эти вещи неразрывны, взаимно друг на друга влияют
(здесь же и корень многих подмен, когда под Церковью понимают нечто
иное). – Вернемся назад: что есть «крещение духом»? Сильнейшие эмоции,
чувства – кайфа, драйва и под. Эти эмоции сродни наркотическим –
они требуют постоянного воспроизведения. Сфера эмоций есть, очень
обще говоря, сфера эстетики; эстетика же зависит от социально-культурного
контекста общества и эпохи. Какую же эстетику выражают харизматические
чувства? И почему эти явления возникли в XX веке (в массовом порядке)?
Наше время (считая с середины XIX века) есть время, во-первых, научно-технической
революции, следствием чего является легкость, доступность многих
вещей, повышение комфорта, удобств жизни. С точки зрения культуры,
во-вторых, это время размывания, нивелирования и ужасного обмельчания
культурного пространства. Следствием этого является современная
эстетика. Она, особенно в XX веке, отходит от христианских ценностей
– глубины, соотнесения с верой Церкви, индивидуальности, свободы,
мастерства, сложности, достижения максимального совершенства. В
эстетику нашего времени вошли элементы, чуждые христианству: стадности,
гедонизма (т.е. стремления только к легкому удовольствию), стандартизации,
примитивизации, несерьезности, общего обмельчания, «попсовости»,
неосмысленности; вдобавок, от общего ослабления христианской религиозности
широко распахнулись двери заимствованных из языческих культов таких
вещей, как расширение сознания, экзальтация, наркотический опыт,
выход свободы за прежде существовавшие рамки и проч. Эстетика стала
служить не Богу (что является отличием христианской культуры), а
страстям – похоти плоти, похоти очей и гордости житейской (1Ин.
2,16). Блудливая попсовость и тусовочность, при нежелании жить глубоко
(и трудиться ради этого), примитивность и одинаковость – вот характеристика
сегодняшнего «эстетического поля». В этом «поле» существуют и харизматы.
Элементы расширения сознания прослеживаются на харизматических «прославлениях»
наряду с «попсовостью» (интересно, возможно ли харизматическое собрание
под музыку, напр., Баха, а не под барабаны с гитарами?); «крещение
духом» в результате групповой, раскручивающееся и нарастающей экзальтации
напоминает инициацию в оккультных системах. И в такой обстановке,
идентичной рок-концерту или джазовому фестивалю, «сходит дух». Радость,
восторги, энергия, и все прочее! Но настоящий Дух понуждает человека
додумывать до конца все, сравнивать, анализировать – не останавливаться
на факте: работает – значит хорошо. Нужно поверять все учением Евангелия
и Церкви, которая есть столп и утверждение истины (1Тим. 3,15).
И мы видим, что в Церкви ничего такого нет, но очень похоже харизматическое
служение на шаманские камлания, или – была в России секта хлыстов.
Групповой экзальтацией они доводили себя до того, что на них «накатывало».
– А как раз элементы наркотического шаманизма, кайфа, «накатывания»,
«драйва» весьма ощутимы в современной масс-культуре.
Итак, вывод. Повторю: не знаю на 100%, что за дух у харизматов.
Конечно, нельзя свести это явление только к эстетике – но, по моему
мнению, «крещение духом» есть в значительной степени вещь эстетическая,
причем эстетика эта нехристианская: она синкретична, примитивна,
«тусовочно-попсова» и некритична к себе самой. Как-то не веет здесь
настоящим Духом – Он не Дух экзальтации, тусовки и примитивизма.
Братья и сестры во Христе! Может быть, я был резок и неудобен для
чьего-нибудь слуха. Но этою резкостью, может быть, я пробужу интерес
к Православию. Православная Церковь – это не иконы, «старцы», батюшки
на Мерседесах, и проч., или что-то иное, внешнее. Церковь есть жизнь
Святого Духа. И коль скоро именно эта жизнь интересует нас, давайте
доброжелательно и объективно разбираться во всех проблемах, затронутых
в настоящей статье.
31 мая 2004 год.
День Святого Духа.
Дополнение.
1. Св. Писание нельзя «вынуть» из контекста Истории. Я уже имел
возможность писать, что Церковь первична по отношению к Св. Писанию:
Церковь уже была, а Нового Завета как книги еще не было. Кроме того,
и канон Писания установлен Церковью. Раз так, то мы рядом со Св.
Писанием (авторитет которого вовсе не умаляется) ставим Церковь
и Историю – т.е. то, что называется Священным Преданием. И из истории
мы с очевидностью видим, что дар языков после I века из Церкви ушел,
церковная жизнь стала внешне менее экстатичной: большее значение
приобрели Таинства. Можно разбираться – почему так: но это не входит
сейчас в нашу задачу: мы лишь констатируем непреложный факт. Духоносцы
Макарий, Исаак, Симеон, Иоанн Кронштадский, Силуан Афонский, Иоанн
Сан-Францисский и бесчисленные другие имели дары Духа – чудотворений,
исцелений, пророчеств, слова мудрости и др. – но не говорения на
языках.
2. Итак, в Церкви дара языков со II века нет. Стоит ли нам искусственно
восстанавливать Апостольскую эпоху? Тогда на земле жило 250 млн.
человек, и не было ни самолетов, ни Интернета, даже грамотность
была большой редкостью. Чтобы 500 человек могли «просветить вселенную»,
Дух дал особые дары – в том числе дар, я бы так его назвал, «облегченной
коммуникации» - иностранные языки. Сейчас эпоха изменилась. Как
Ветхозаветная Церковь Пятикнижия – один уровень духовно-нравственной
жизни, а та же Церковь Пророков – уже совсем другой (хоть церковь
и одна, не менялась) – так и в Новозаветной Церкви: мы живем не
в Апостольское время. Более реалистично – узнавать Духа, Его действия,
Его пути в наше время, и быть осторожным (Еф. 5,15), – а не искусственно
возрождать ушедшее, вне условий, это ушедшее сопровождавших и обуславливающих.
3. Необходимо различать дары Духа и саму духовную жизнь, увенчивающуюся
стяжанием плодов Духа. Дары Духа даются по усмотрению Божию, для
Его целей; плоды Духа – есть наша обязанность. Дары нужны для назидания
Церкви; плоды – личное достояние человека. Дар языков есть владение
иностранными языками для проповеди (Деян. 2,8), - как я уже сказал,
чтобы «уловить вселенную», это было необходимо. – Любой дар Духа
имеет прикладное значение (т.е. назидает Церковь); когда он становится
не таковым, т.е. люди покривляют его смысл и начинают пользоваться
им для, так скажем, личного удовольствия – дар отнимается. Ап. Павел
в 1 Кор. 14 уже выражает беспокойство, что дар языков теряет значение
назидания Церкви и становится некоей самоцелью: дары занимают место
плодов.
4. Разберем эту главу (1 Кор. 14).
Во-первых: Св. Писание нам говорит, что в посланиях Ап. Павла есть
нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, к собственной
своей погибели, извращают, как и прочие писания (2Петр. 3,16). Так,
мы знаем, что дар говорения на языках сопровождался неким экстатическим
состоянием. Ап. Павел называет его так: тайны говорит духом (1Кор.
14,2); назидает себя (ст.4). «Неудобовразумительное» здесь заключается
вот в чем: можем ли мы адекватно понять, что именно имел в виду
Апостол? Совпадает ли пятидесятническое сегодняшнее «говорение на
языках» с тем, о чем пишет Апостол?
Во-вторых: Тон главы очень похож на эпизод из Деян. 17: Павел возмутился
духом при виде этого города, полного идолов (ст.16), но в проповеди
не излил это возмущение на Афинян, но подошел к делу пастырски,
сказав им: Афиняне! По всему вижу я, что вы как бы особенно набожны
(ст.22). Так же и тут. Апостол явно обеспокоен употреблением дара
языков вне прикладных рамок, т.е. вне назидания Церкви, вне смысла;
но пастырски пишет об этом Коринфянам мягко, как-бы в сравнении
показывая большую нужность дара пророчества (не лично, а для Церкви).
В-третьих: В этой главе наряду с «неудобовразумительным» мы видим
очень даже вразумительные вещи: 1) языки суть знамение не для верующих,
а для неверующих (ст.22), и 2) Если кто говорит на незнакомом языке
…, (и) не будет истолкователя, то молчи в Церкви, а говори себе
и Богу (ст. 27-28), - т.е. экстатические чувства, не выражаемые
понятно, испытывай лишь внутри себя, не вынося их из сердца к соблазну
других. (Замечу: это – весьма важное положение аскетического Предания
Церкви, и полностью совпадает с Мф. 6, 5/6).
5. Выводы:
1.Крещение Святым Духом человек получает в Таинствах Крещения и
Миропомазания. Его задача – развить, взрастить полученное семя Духа,
о чем я уже много писал.
2.Экстатические дары, как прикладные, ушли из Церкви, вместе со
всем строем Древней Церкви – дидаскалами, экзорцистами, диаконисами,
хорепископами и проч. и проч.
3.Вместе с тем повысилось значение личной внутренней работы человека
по стяжанию плодов Святого Духа.
4. «Возродился» «дар» языков (изъятый – исторически – первым из
Церкви, из-за (предположительно) того, что его «экстатическая» составляющая
стала для людей самоценной и заслонила церковное значение дара)
вне Церкви в наши дни, под влиянием не Церковных причин (нужд),
а иных, разбор которых я дал в другом месте.
5.Возращаясь к Св. Писанию и желанию возрождать жизнь по перво-апостольским
принципам: в 1 Кор. 14 есть а) «нечто неудобовразумительное» - касающееся
«экстатической сопровождающей» дара проповеди на иностранных языках,
и б) совершенно определенное запрещение Апостола употребления этого
дара без осмысленного «перевода» на понятный (и назидательный) всем
смысл.
|