Святые отцы
О милосердии

Милостыня (милосердие) говорит Авва Исайя это прощать.

 «К ближним мы должны оказывать всякую милость, всякую снисходительность, а от себя истязывать всякую истину, всякую правду» - пишет о милосердии Амвросий Оптинский.

Исаак Сирин поясняет, что – «Пусть ущерб, нанесенный обидевшими тебя, поглощается милосердием твоим, как терпкость вина поглощается множеством воды. Докажи множество милосердия своего теми благами, какие воздаешь обидевшим тебя, как и блаженный Елисей поступил с врагами своими, намеревавшимися взять его в плен (4 Цар. 6, 13-23).» См. МФ. 5,44, Рим. 12, 9-20.

Ефрем Сирин отмечает, что «Прекрасны молитва и пост, но их укрепляет милостыня; ибо сказано: милости хочу, а не жертвы (Осии 6, 6). И Спаситель ублажает милостивых: блажени милостивии; яко тии помилованы будут. И Корнилию что говорит Ангел: молитвы твоя и милостыни твоя взыдоша на память пред Бога (Деян. 10, 4), – не молитвы только, но и милостыни».

 Авва Евагрий учит, что «Покаяние и смирение восставляют душу, милостыня же и кротость укрепляют ее».

Максим Исповедник предупреждает – «Между человеческими действиями многие добры сами по себе, но бывают недобрыми по какой-либо причине. Например – пост и бдение, молитва и псалмопение, милостыня и страннопримство сами по себе суть дела добрые; но когда делаются из тщеславия, тогда они уже не добры».

Иосиф Оптинский говорит, что «нам нужно молить Господа о вразумлении, где, как и что сказать или как поступить, и о помощи привести в исполнение доброе дело, и затем по силе и возможности действовать».

Жизнодавец, пишет Исаак Сирин, полноту заповедей заключил в двух заповедях, объемлющих собою все прочие, – в любви к Богу, и в подобной же любви к образу Божию. И первая удовлетворяет цели духовного созерцания; а вторая созерцанию и деятельности. Вторая заповедь, т.е. человеколюбие (милосердие), по двойственности естества, требует, чтобы мы то, что исполняем невидимо в сознании, подобным образом желали исполнить и телесно.

Исаак Сирин объясняет, что - Господь наш, для уподобления нашего величию Отца небесного, назначил нам милосердие.

Наше милосердие является зерцалом, продолжает он, чтобы видеть в себе самих то подобие, и тот истинный образ, какой есть в Божием естестве и в сущности Божией. Сердце жестокое и немилосердое никогда не очистится. Человек милостивый – врач своей души; потому что как бы сильным ветром из внутреннести своей разгоняет он омрачение страстей. Это, по Евангельскому слову жизни, добрый долг, данный нами в заем Богу.

Далее рассуждая на эту тему, Исаак Сирин задает вопрос - «Господь наш, для уподобления нашего величию Отца небесного, назначил нам милосердие, иноки же предпочитают милосердию безмолвие. Как это примиряется?

Он же отвечает на него – что мы иноки, чтим безмолвие, не исключая милосердия, а стараясь сколько возможно удалиться от суетного попечения и мятежа; – мы не имеем в намерении противостоять долгу (относительно ближних), но заботимся о безмолвии, чтоб (вернее исполнить другой высший долг) пребывать в Богомыслии, которым всего более можем возвратить себе чистоту и приблизиться к Богу. Если же когда на известное время будет необходимая, какая потребность в нас братьям, не должно нерадеть об оной».

«Посему, делает он вывод, который относится и к нам мирянам, будем непрестанно понуждать себя, во всякое время внутренне быть милосердыми ко всякому разумному естеству. Ибо так внушает нам учение Господне, и в этом, а не в чем-либо пустом состоит отличие нашего безмолвия. И надобно не только это внутреннее наше милосердие хранить, но, когда призывают обстоятельства, не вознерадеть и о том, чтобы доказать любовь свою явно».