Татьяна Мазепина

Пасха in Moscow

Цветочки

 

Рождество

 

На зимней европейской встрече в Роттердаме в декабре 2010 – январе 2011 года брат Мэтью попросил меня сказать что-нибудь на семинаре, посвящённом предстоящему паломничеству в Москву на Пасху. С трудом подбирая английские слова (которые, очевидно, испугались такого количества народа в относительно маленькой комнате), я вспомнила другую зимнюю европейскую встречу в Познани. Я тогда впервые оказалась на таком мероприятии, которое братья из Тэзе устраивают каждый год в одном из городов Европы. Мне, конечно, понравилось. Но среди всех чувств, впечатлений, мыслей самым сильным было желание, чтобы когда-нибудь что-нибудь подобное случилось в Москве.

– А ведь это было рождественское время, – продолжала я свою незамысловатую речь. – Это было не просто рождественское время, а время между двух «Рождеств», потому что мы празднуем Рождество 7 января, а вы 25 января. А вы знаете, что в Рождество, что ни пожелаешь…

Дружный смех перебил меня и не дал закончить. Да уже и не нужно было…

 

Факс из Патриархии

 

 В марте 2010 года к нам в Москву приезжали брат Мэтью и брат Киллиан. Просто приехали в гости, встретиться, пообщаться. Потом оказалось, что они ещё и привезли письмо святейшему Патриарху Кириллу с просьбой: нельзя ли когда-нибудь привезти в Москву около двухсот молодых людей из Западной Европы открыть для себя богатство Русской Православной Церкви. Вдруг и вправду когда-нибудь… Через две недели в Тэзе пришёл факс: «Мы будем рады видеть Вас на Пасху 2011 года». Братья обрадовались и удивились, ещё и тому, что приглашают на Пасху. В само Тэзе на этот праздник съезжается очень много паломников. Но братья понимали, что это самый красивый подарок, который могла предложить Русская Православная Церковь.

 

Что такое Тэзе

 

Тэзе – это маленькая деревушка в Бургундии (Франция). Но маленькой её можно назвать разве что зимой. Летом в Тэзе еженедельно съезжается от трёх до пяти тысяч паломников. Потому что Тэзе – это ещё и христианская экуменическая община. Она состоит из двухсот братьев, принявших монашеские обеты. Их главное призвание – принимать молодёжь. «Молодому человеку сейчас некуда пойти, чтобы его просто выслушали», – говорил основатель общины брат Роже, погибший в 2005 году. А начиналось всё – ещё в 40-ые гг XX в. –  с того, что брат Роже решил вместе с небольшим числом своих вначале друзей, потом братьев, молиться за объединение христиан.

Каждому паломнику, приехавшему в Тэзе, обязательно скажут, что главное место здесь – это церковь. В ней три раза в день происходит молитва в виде красивых коротких песнопений на разных языках. Так, в Тэзе ежедневно католики, православные и протестанты удостаиваются радости молиться и быть вместе. Как удостоились в этом году радости католики, православные и протестанты в один день 24 апреля отмечать вместе Праздник праздников – Воскресение Христово.

 

Брат Мэтью

 

Чтобы готовить эту встречу брат Мэтью прилетел в Москву 14 апреля. По происхождению он англичанин. Он приехал в Тэзе, когда ему было 21 год, остался и живёт там уже больше лет, чем ему было, когда он приехал. Некоторым братьям в Тэзе поручено отвечать за отношения с какой-либо страной. Вот брату Мэтью и досталась Россия. Когда после очередной встречи с русскими, которую брат провёл, как всегда мастерски: весело и тепло, я не без улыбки спросила:

– Неужели вы и вправду любите Россию?

Он мне очень серьёзно ответил:

– Бог есть везде.

Чтобы готовить эту встречу на Пасху брат Мэтью прилетал в Москву… Нет, вначале, чтобы готовить эту встречу на Пасху брат Мэтью сделал себе годовую российскую визу, чем очень гордился, как, смеясь, замечали другие братья. Но и воспользовался же ею брат: сначала в ноябре, потом в январе, затем в марте, и вот, наконец, в апреле. В один из его приездов я не без удовольствия удивилась:

– Как часто вам приходится бывать в Москве!

А брат Мэтью (боюсь, без удовольствия) ответил:

– Моя голова всегда тут, даже когда я в Тэзе. Так что уж лучше мне быть здесь.

Мне оставалось искренне кивнуть.

 

Активное ожидание

 

Даже когда брата Мэтью в Москве не было, у него была возможность осуществлять идеи, приходящие ему в голову в Тэзе. Потому что здесь, в Москве, были мы: Миша Черняк, Настя Аболина, Дима Иванин, Таня Семчишина, Лиза Домбровская, Гриша Кравченко, Маша Тасалова… Мы искали семьи, которые смогут принять паломников, собирали волонтёров, желающих помогать во время встречи, выбивали скидки на пятьсот поездок в аэроэкспрессах, собирались, чтобы что-то обсудить, попить чай, помолиться и порадоваться. До 24 апреля было ещё далеко, а для нас встреча уже началась. Помните, в детстве ждёшь чего-то очень желанного, кажется, затаил бы дыхание и не шевелился, пока оно не наступит. Но как медленно во время этого ожидания тянулись часы, как велико было разочарование, если желанное не сбывалось. Оказывается, ждать намного легче, когда исполнение хоть немножечко зависит от тебя. День за днём, усилием за усилием ты вытягиваешь на берег сеть, и тебе некогда подумать, окажется ли в ней что-нибудь, ты занят, а там… как Бог даст. 

 

Белорусская экономика

 

14 же апреля в Москву приехали два наших хороших друга из Беларуси: Стас и Федя. Братья попросили их помочь в организации встречи, потому что уже по опыту знали: на ребят можно положиться.

Среди всего прочего в один из дней подготовки брат Мэтью попросил Стаса и Федю купить два маркера рисовать плакаты для встречи в аэропорту. Ребята пошли в магазин. Вы знаете, что в Беларуси тысяча это наши десять рублей? Стас и Федя тоже знали… должны были. Да и вообще Москва город дорогой… В общем, на пути из магазина они уже поняли, что натворили, и нетвёрдой рукой Федя подал брату Мэтью чек: 450 рублей за два маркера. Брат Мэтью ничего не сказал… членораздельного. Он ушёл, принёс деньги, молча протянул белорусам, но не выдержал и добавил:

– Теперь я понимаю, почему в Беларуси такая экономика.

 

Великая Среда

 

Всех паломником распределили между шестью приходами. Нашему – приходу свв. Космы и Дамиана, досталось шестьдесят человек, а ответственным за приём этих шестидесяти досталось быть мне вместе с Таней Семчишиной и Инной Истоминой. Мы договорились встретиться в храме в среду в 12.00. Без десяти двенадцать я с пакетом угощения для гостей вошла в пустую светлицу нашего храма, глазами стала искать чайник, вдруг раздался телефонный звонок. Брат Мэтью:

– Татьяна, я посылаю к вам группу паломников. Обратите внимание, среди них сербский монах.

Мне не оставалось ничего другого, как ответить:

– Присылайте.

– Что же делать? – проговорила я, когда положила трубку. – Звонить Тане и Инне?.. Ставить чайник?.. Или разбирать пакет с провизией?..

Мне не оставалось ничего другого, как повернуться к иконостасу…

Скоро пришла Инна и занялась угощением. Подошла Таня и открыла в компьютере список принимающих семей. А паломники с таким детским любопытством чуть испуганно смотрели на нас, что я быстро успокоилась. А монах из Сербии вообще отлично говорил по-русски, но даже если не так, мы бы всё равно друг друга поняли.

 

Лирическое отступление

 

Перед встречей брат Мэтью прислал нам список стран, из которых должны были приехать паломники. Мне, конечно, было интересно его читать и перечитывать: Нидерланды, Германия, Италия, Польша, Франция...

Сейчас, после встречи, Нидерланды это высокий с красивым сильным голосом и искромётным юмором Барт. Германия – забавный Роберт, который родился в Польше, живёт в Германии, а сейчас переехал во Францию, я искренне предложила ему поставить на очередь Россию. Италия – милая пара: Марко, который, несмотря на сложности с английским, всегда обращался к нам с таким доверием, что хотелось сделать всё, чтобы ему помочь, и Констанция, которая с таким же точно доверием обращалась всё больше к Марко. Польша – это Клементина, красивая и, казалось, немножко «холодная» девушка, но приславшая после встречи такую тёплую смску, чтобы поблагодарить и сказать, что благополучно добралась до дома, что стало ясно, это только казалось... Франция – дорогой отец Тома… ну вот, и говорили-то от силы раза три, а уже дорогой.

Во время стремительной Великой Среды я, стараясь как можно скорее подыскать семью для паломника, волнуясь, когда его не могли забрать быстро, переживая, что он устал, голоден… тем не менее всё время ловила себя на мысли: «Обязательно надо будет пообщаться побольше вот с этим… вот с тем… и с тем». Наверное, поэтому в конце встречи, когда удалось сделать много чего, но только не пообщаться, я так искренне приглашала паломников приехать ещё… или вообще переезжать к нам жить, как я предлагала Роберту. 

 

Ланч в Великий Четверг

 

Пробираясь по наполненному в Великий Четверг храму здороваться приходилось в несколько раз чаще и на нескольких языках. Все те паломники, которых мы вчера встречали в светлице пришли на богослужение. Они не могут с нами причащаться, потому что между Православной и Католической церковью пока нет евхаристического общения. И тем более хорошо, что по программе в этот день обедать паломники должны именно в приходе.

У нас в храме есть замечательная группа милосердия, которая кроме всего прочего два раза в неделю кормит бездомных бесплатными обедами. Именно её мы и попросили о помощи. И я даже не ожидала, что обед выйдет настолько роскошным: с супом из морепродуктов, пюре с креветками на второе, и мафинами с чаем на третье. Вы не знаете, что такое мафины? Я тоже не знала. Это то, чем нас угощала группа милосердия, и в чём европейцы с удовольствием узнали знакомые мафины, которые я невежественно обзывала кексами.

Но самым приятным была та нежная забота и доброжелательность, которой нас окружили женщины из группы милосердия. Уже к концу обеда они вдруг подводят ко мне высокого молодого человека и взволнованно объясняют, что вот этот опоздал и надо срочно его накормить. Я в иностранце никак не могу признать кого-нибудь из вчерашних гостей, поэтому прямо спрашиваю на английском:

– Вы паломник?

– Нет, – отвечает он.

– А кто вы? Как вы тут оказались?

– Я просто проходил мимо, решил зайти в церковь, я турист.

– Ах, вот оно что, – поняла я и добавила, – вы голодны? Хотите пообедать?

Милые женщины уже освободили ему место и несли тарелку дымящегося супа. Я объяснила иностранцу, который оказался немцем по имени Франк, что тут происходит. Он знал Тэзе. Упрашивать угоститься его не пришлось. А я взяла микрофон и рассказала эту историю всем остальным, чем вызвала дружный смех, в том числе самого Франка. Я говорила по-английски, поэтому милые женщины из группы милосердия так и не узнали, как велики границы их всеохватной заботы, доброжелательности и любви.

 

Паломники из Европы и православные б-о-г-о-с-л-у-ж-е-н-и-я

 

Конечно, на стадии подготовки в Тэзе паломников предупреждали, что православные богослужения довольно продолжительны. Паломникам предлагалось даже сходить в ближайший к их дому православный храм. На сайте Тэзе были вывешены тексты всех богослужений Страстной Седмицы и Светлого Воскресения на нескольких языках. И всё равно в Великий Четверг, стоя на Литургии, оборачиваться было страшно: «Как они там?!». А они ничего, фотографировали, рассматривали иконы, которых, к счастью, достаточно, присаживались на пол и выходили время от времени на улицу подышать. Но не только. Вот у них в руках их Библии на родном языке: потрёпанные и новые, разноцветные и однотонные, в твёрдой обложке и в мягкой. Вот они открывают их и торопливо ищут тот отрывок, который сейчас читается. Вот по листочку с кратким изложением хода богослужения они следят за тем, что происходит, вот потеряли, но судорожно ищут, у кого бы спросить, понять…

А вот мы на Бутовском полигоне в Великую Пятницу. Одно богослужение с выносом плащаницы уже пережили, вот, после короткого перерыва, второе… И вдруг перед самым крестным ходом хор запел «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный помилуй нас…». И по спине побежали мурашки, потому что вслед за хором запел весь храм. Нет, весь храм стал одним большим хором из двухсот пятидесяти человек. В Тэзе среди прочих песнопений поют «Святый Боже» именно на эту красивую мелодию, поэтому все паломники его отлично знают. И всё равно, кажется, чудо. Двести пятьдесят человек из разных стран, разных конфессий в Страстную Пятницу на Православном Богослужении поют вместе молитву «Святый Боже». И у них так здорово это получается, словно долго репетировали, или словно долго ждали, затаив дыхание, и вот, наконец, можно вздохнуть.

 

Семьи

 

Мы начали искать семьи, которые смогут принять паломников, заранее, потому что боялись, что не найдём достаточно. Но уже после того, как набралось нужное количество, несмотря на то, что объявлений мы больше не делали, предложения продолжали и продолжали поступать. Неужели мы и вправду могли сомневаться в русском (пусть даже московском русском) гостеприимстве?!

Принять паломников были готовы семьи, живущие и в однокомнатной квартире, кто-то покупал дополнительную кровать, кто-то спешно ремонтировал ванную и все-все сильно интересовались, чем паломников кормить. Брат Мэтью на встречах с семьями настаивал на том, что пост есть пост, паломники готовы ко всему. И всё время добавлял «гречневая каша», чем вызывал общий смех.

В пятницу среди паломников я встретила знакомого немца Йоханеса. Во время разговора он сказал, что их mother-host (мама принимающего их семейства) готовит вкусную… Он сказал английское слово «каша». Я переспросила:

– Рис?

– Нет, – он долго пытался объяснить. – Вы едите её и с солью, и с сахаром. Утром с сахаром, вечером с солью…

Я, наконец, поняла:

– Гречка?!

– Ага, – заулыбался Йоханес.

– Утром и вечером?!

– Да, – ответил он, но увидев моё неподдельное беспокойство, добавил, – нам очень нравится.

И всё же мне кажется, не стоило брату Мэтью так часто повторять свою шутку.

Хорошо, что он оказался прав хотя бы в том, что паломники готовы ко всему.

 

Воскресение

 

Я так люблю этот момент, когда без пяти минут двенадцать в затихшем, хотя абсолютно наполненном храме, священники в алтаре начинают петь: «Воскресение Твое Христе Спасе Ангели Поют на Небесех…». В этот раз из-за суетливой заботы о паломниках я этот момент пропустила. Но была вознаграждена сторицей. Отец Александр решил, что в этом году мы пойдём крестным ходом не по Тверской площади, а вокруг… института марксизма-ленинизма. Нет, нет, никакого подтекста, просто удобно со Столешникова переулка, повернуть на Большую Дмитровку, а потом по Тверскому проезду вернуться к храму. Так вот, «Воскресение Твое, Христе Спасе» мы пели долго и опять все вместе, потому что некоторые паломники побывали в субботу на семинаре, где разучивались пасхальные православные песнопения. 

Потом мы подошли к закрытым, как положено по уставу, дверям храма (что символизирует запечатанный гроб, где был положен Господь) остановились, перестали петь и… и всё.

Христос Воскресе!

После всей ночной службы я снова, как тогда в Великий Четверг, произносила приветствие намного чаще, чем обычно. Но делала это уже на одном языке: «Христос Воскресе!». И мне с трудом, но с удовольствием на этом же языке, пусть и путая буквы и звуки, немцы, французы, итальянцы, поляки, англичане отвечали: «Воистину Воскресе!».

 

Братья

 

На всех богослужениях присутствовали братья. Только им приходилось менять храмы, потому что братьев на всех не хватает. Их было только пятеро.

Следующим после брата Мэтью в Москву прилетел брат Люк (он по происхождению француз). Его все хорошо знают, несмотря на то, что брат Люк прилетел из Кении, где сейчас и живёт. До того, как поселиться в Африке он долгие годы был ответственным в Тэзе за отношения с Россией. Теперь на нём ответственность не меньше.

В среду – день приёма паломников, прилетели брат Ришар, брат Кристоф (оба по происхождению из Швейцарии) и приор общины брат Алоис.

На богослужениях братья были в своих белых одеждах (робах, как они их называют), на что заранее было испрошено разрешение у настоятелей храмов. Разрешить им разрешили, а вот где эти белые одежды надевать... Брат Кристоф рассказал, как в храме св.митрополита Филиппа он заметил, что продавщица из церковной лавки отлучилась, проник в неё и успел надеть робу к возвращению не на шутку удивившейся женщины.

У нас в Косме я успела открыть для брата Мэтью и брата Алоиса светлицу. А когда они вдруг стали переодеваться, поторопилась спросить:

– Нам выйти?

– Нет, нет, – ответил б.Мэтью. – В этом нет ничего…

Потом он сказал какое-то английское слово, которое я не поняла, наверняка, это было что-то смешное, и значило, что можно остаться.

Все эти усилия по переодеванию стоили того. В храме св.мученицы Татьяны одна из прихожанок после тяжёлого дня пришла в храм и вдруг видит:

– Стоят два ангела…

Это и были братья в своих красивых белых одеждах, робах, как они их называют.

 

Вечерня с Патриархом

 

До этого воскресенья, которое по истине было Светлым, я не видела нашего Патриарха. А вот Анка – девушка из Голландии увидела его в первый день своего приезда в Москву ещё до встречи. Она гуляла по городу, зашла в один из храмов, там была служба с большим количеством священнослужителей, среди которых был и Патриарх Кирилл. Получилось, что она приехавшая в Россию впервые увидела Патриарха раньше, чем я. Но по сути, ей и другим паломника я обязана тем, что и я его увидела в Храме Христа Спасителя, куда мы пришли на вечерню в Светлое Воскресенье.

  

Храм Христа Спасителя

 

Обычно, когда меня спрашивают, что в первую очередь посмотреть в Москве, я советую пройти от Красной Площади до Храма Христа Спасителя.

Когда в среду утром паломники приезжали в храм Успения Пресвятой Богородицы они выходили из метро Театральная или Охотный ряд и сразу видели… всё. Всё то, что у них ассоциируется с Москвой: Красную площадь с историческим музеем, храмом Василия Блаженного, Кремлём…

В воскресенье вечером мы собрались на ступеньках Храма Христа Спасителя, чтобы попрощаться. Брат Алоис повторил слова Патриарха о том, что Воскресение Христово должно и может вдохновлять нашу веру, Отец Владимир Лапшин сказал про одну чашу, из которой мы призваны пить, отец Александр Борисов пригласил паломников приезжать ещё и ещё, а отец Олег провозгласил «Христос Воскресе» на русском, английском, немецком, латинском, греческом… Мы пытались ему отвечать.

А потом мы стали говорить друг другу простые слова. И прежде всего «спасибо». И я всё удивлялась. Нет, головой я понимала, за что они благодарят. Но неужели же они не понимают, как мы им благодарны. За то, что они оттуда сюда к нам приехали, чтобы вместе праздновать Пасху. За то, что так смотрели на всё своими широко раскрытыми глазами, что и мы невольно оглядывались туда, куда они смотрят, и у нас открывались глаза. За то, что они пришли с таким доверием, на которое невозможно не ответить готовностью сделать всё, чтобы им было хорошо. За то, что моя Церковь стала для меня ещё больше. Мне далеко до того, чтобы понять её вселенскость. Но зато я теперь знаю, что она больше на Барта и Роберта, Марко и Констанцию, Клементину и отца Тома, Анку и Йоханеса… И всё потому, что Христос Воскресе! 

 


 

Впечатления о паломничестве 2011 года, частью опубликованные в журнале «Дорога вместе» http://www.doroga-vmeste.ru/2011/2011_2_Paskha-2011_Moskva.shtml