Летопись Расписание Крещение
ВОСКРЕСНАЯ ШКОЛА Исповедь Катехизация
Жизнь прихода Наш храм Читать и слушать
Приходские встречи Контакты Старый сайт

 

Молитва Ефрема Сирина – иеромонах Иоанн (Гуайта)


Иеромонах Иоанн (Гуайта)

Чтение молитвы Ефрема Сирина

Ефрем Сирин жил в Месопотамии в IV веке, в городе Нисибин, где был учеником замечательного епископа и аскета, святого Иакова Нисибинского. Сам Ефрем пишет о себе, что он «неученый и малосмысленный», однако мы знаем, что его ученость была настолько велика, что она удивляла даже святителя Василия Великого. Он автор свыше 1.000 сочинений, толкований Священного Писания, молитвенных и поэтических текстов. Ефрем писал по-сирийски, и уже при жизни его произведения переводились на греческий язык и, почти сразу же, на латинский, арабский, коптский, эфиопский, армянский, грузинский… Эти очень древние переводы частично дошли до нас. А уже позднее, по понятным причинам, с греческого переводились и на славянский. Блаженный Иероним свидетельствует о том, что сочинения Ефрема Сирина читались в церквях после Священного Писания. Это делалось не только с его текстами. Скажем, сочинения Климента Римского тоже читались в храме после Священного Писания, и все же этот факт говорит о чрезвычайно высоком авторитете его духовного наследия.

Из этого наследия самое известное – это, конечно, его покаянная молитва Господи и Владыко живота моего, которую мы читаем в течение Великого поста. Она читается, начиная уже с сырной седмицы, и вплоть до Страстной среды, каждый день, за исключением субботы и воскресенья. Так что она нас сопровождает в течение всего поста.

Как всем известно, есть прекрасное стихотворение Пушкина «Отцы пустынники и жены непорочны», которое является парафразом молитвы Ефрема Сирина. На самом деле, насчет авторства этой молитвы существуют некоторые сомнения, потому что, вероятнее всего, греческий текст, который дошел до нас, и есть оригинал. И если это так, то, скорее всего, не Ефрем написал ее. Но для нас, безусловно, не это самое главное.

 

 

Существует великое множество толкований молитвы Ефрема Сирина. Мне лично нравятся толкования святителя Луки Симферопольского (Войно-Ясенецкого), протопресвитера Александра Шмемана, а также чуть менее известное, но замечательное, толкование французского православного богослова Оливье Клемана. Кто-то сказал, что в этой молитве – всё Православие и всё Евангелие, и потому надо каждое слово внимательно воспринимать и медитировать.

Давайте посмотрим на то, как выглядит текст в своей совокупности.

 

 

Господи и Владыко живота моего,

 

дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми.

Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве, даруй ми, рабу Твоему.

 

Ей, Господи Царю,

даруй ми зрети моя прегрешения,

и не осуждати брата моего,

 

яко благословен еси во веки веков, аминь!

 

Прежде всего обратим внимание на структуру этой молитвы. Очевидно, что здесь цитируется ряд пороков (праздность, уныние, любоначалие, празднословие, и, дальше, осуждение брата), а потом идет ряд добродетелей (целомудрие, смиренномудрие, терпение, любовь, и дальше – зрети моя прегрешения). Так, в молитве чередуются «негативная» (можно сказать, аскетическая) часть и «положительная» (условно говоря, мистическая) – отрицание пороков и стяжание добродетелей. После перечисления 4 пороков и 4 добродетелей, уже в середине текста находим прошение: Ей, Господи Царю, даруй мне зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего – и здесь, в определенном смысле, присутствует отрицательное и положительное. А в конце молитвы – славословие: яко благословен еси во веки веков. Более детально мы все это посмотрим чуть позже.

Но сначала я хотел бы кое-что отметить. Пороки и добродетели. Понятно, что перед нами классическое занятие монаха: искать в себе эти пороки, стараясь их преодолеть, и стяжать добродетели. По причине этой обращенности монаха к себе многие люди воспринимают монашество как довольно странное явление, не от мира сего. Давайте честно признаемся – монахи действительно странные люди, я лично так считаю. Иногда они немножко напоминают обезьян, которые постоянно ищут в себе каких-то паразитов. Часто люди со стороны именно так себе представляют монашескую жизнь. Мне еще больше обезьян напоминают монахи, когда они не в себе, а друг у друга ищут вот этих паразитов! И когда мы осуждаем друг друга – дело как раз так выглядит... Эта обращенность монаха к себе несет большую опасность замкнутости, самодостаточности, эгоцентризма и, в конечном счете, духовного эгоизма…

Апостол Павел сказал: Те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями (Гал 5:24). Вот такое «распинание плоти», в принципе, и есть монашеское делание. Но на самом деле монах отнюдь не противопоставляет тело и дух. Наоборот, он пытается достичь гармонии тела, души и духа, хочет, чтобы и тело участвовало в жизни духа, чтобы и тело тоже молилось вместе с душой.

Мы все знаем по личному опыту что такое грех, это состояние разлада воли и желаний, мыслей и действий, это несогласие тела, духа и души, которое очень четко описывает апостол: Не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю (Рим.7,15). Все мы грешим «ведением и неведением», как говорим во многих молитвах, грешим «словом, делом и помышлением», «волею и неволею». А раз грешат наш ум, наше тело и наше сердце, то, соответственно, и ум, и тело, и сердце наши должны очиститься и подняться к Богу, то есть должны молиться. Поэтому, наверное, мы кладем столько поклонов, во время молитвы Ефрема Сирина… Это делается для того, чтобы и наше тело, которое грешит, как ум и сердце, вместе с ними участвовало в молитве.

В истории христианской духовной мысли самая известная попытка делать так, чтобы тело молилось вместе с душой – это исихазм. Свою задачу исихасты определяли так – «свести ум в сердце», то есть сочетать ум с сердцем. Они пишут о таком «опускании ума ниже сердца», или «устремлении ока в середину чрева», где, как считалось, находятся все страсти. Исихасты призывали имя Божье, положив подбородок на грудь и беспрестанно смотря на пуп. Такое спокойное сосредоточие на одном пункте, отвлекает мысль от всего внешнего, и это представлялось необходимым условием восприятия несозданного света.

В XIV веке в практику чтения Иисусовой молитвы исихасты ввели, можно сказать, некоторые физические приемы, как телесные психосоматические практики сосредоточения. Например, есть определённый дыхательный метод, позволяющий достичь соответствия между ритмом дыхания и словами молитвы. Когда человек при вдохе думает: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий», и при выдохе: «… помилуй меня, грешного». Такие практики находят параллели в йоге и суфизме. Безусловно, были в опыте исихастов и перекосы. Их главный оппонент, монах Варлаам Калабрийский, который жил на юге Италии, в Калабрии, говорил, что исихасты почитают свой пупок… Но помимо откровенных перекосов и каких-то периферийных, скажем так, явлений, как дыхательный метод, само стремление к молитвенному сосредоточению важно именно для того, чтобы наша телесность не была препятствием молитве.

Без всякого сомнения, во всем этом опасность замкнутости, обращенности к себе, очевидно велика. Но вот молитва Ефрема Сирина, как мне кажется, нам показывает, что строгий аскетизм не обязательно означает обращенность к себе и духовную самодостаточность. Ведь Ефрем Сирин молится не о том, чтобы преодолеть пороки и стяжать добродетели – он доверяется Богу. Он просит Бога избавить его от всего порочного и дать ему добродетели. Это означает, что благодатная жизнь – это не только, и не прежде всего результат наших устремлений, а именно дар. Дар, который Бог в своем человеколюбии готов нам дать если мы хотим его принять и просим Его об этом. Мне это представляется очень важным и это первое, о чем можно и нужно сказать насчет этой молитвы.

 

Но вернемся к тексту. Святитель Лука Симферопольский говорит, что «Надо, слыша молитву святого Ефрема Сирина, которая так часто повторяется, внимательно вслушиваться в каждое слово молитвы, запоминать, вникать в смысл этих слов и запечатлеть их навсегда в сердце своем». Итак, давайте попробуем «вникать» в каждое слово.

Господи и Владыко живота моего. Ольга Седакова замечательно отметила, что: «Эта монашеская молитва со всей решительностью ставит меня перед моим Владыкой, Владыкой моей жизни. Она больше похожа на келейную, а не на храмовую молитву… В ней каждый говорит «от себя одного» («Владыко живота моего» – не «нашего»!) и обращен в собственную глубину (общие молитвы естественно связываются с местоимением «мы»)». И действительно, в кратком поэтическом тексте впечатляет повторение личного и притяжательного местоимений первого лица: «Владыко живота моего», «не даждь ми», «даруй ми, рабу Твоему…», «даруй ми зреть моя прегрешения, и не осуждати брата моего».

Кроме того, все глаголы здесь в повелительном наклонении (не даждь ми… даруй ми – это мое личное обращение к Богу), или в инфинитиве (зреть моя прегрешения…, не осуждати брата моего – это то, что я желаю делать, или не делать), или в конце пассивная конструкция, состоящая из краткой формы страдательного причастия прошедшего времени и глагола быти (благословен еси), которой выражается славословие. Все это показывает, что здесь идет личностный, интимный разговор души со своим Господом, точнее ее вопль к Нему, ее горячая просьба только об одном, ведь в греческом оригинале используются три глагола в императиве (а в славянском переводе только два), но они синонимы: не даждь ми… даруй ми.

Дух… Святитель Лука обращает наше внимание на то, что Ефрем Сирин просит Бога не только о том, чтобы избавил его от пороков и дал добродетели – он просит Господа избавить его от ДУХА порока… «Если в вашей комнате останутся вещи ваши, сосуды разные, все, что потребляли при жизни в ней, и комната останется запертой, в ней останется запах ваш, дух этих вещей. Знаете, что, если в сосуд влить вещество благовонное, потом опорожнить сосуд и вымыть, надолго останется аромат; и напротив, если влить чего-либо зловонного, то зловонный дух останется надолго-надолго. Так бывает и в человеческой душе… Если человек всегда творил злые дела, если его душа пропитана пороками, в душе останется навсегда дух этих пороков». Это интересное наблюдение, которое, среди прочего, помогает нам понять почему иногда бывает так, что даже после того, как мы покаялись в каком-то грехе и исповедовались, память о нем нас все еще мучит. Это и есть «дух» того или иного греха, порока. Но замечательно то, что также есть «дух» добродетелей и, слава Богу, есть праведники, которые за собой оставляют «аромат» своей духовной жизни!

Отец Александр Шмеман говорит о том, что каждый порок, названный в молитве, является причиной следующего, и что каждая добродетель – результат предыдущей. Таким образом, молитва указывает четкий путь духовного возрастания, перед нами градация, крещендо. Отец Александр считает, что в молитве «перечисляются… все отрицательные и положительные элементы покаяния и определяется, так сказать, список наших индивидуальных подвигов».

Какие это пороки и добродетели? Чтобы ответить на этот вопрос, давайте посмотрим на текст молитвы, сравнивая славянский перевод с греческим оригиналом.

 

«Господи и Владыко живота моего,

дух праздности, уныния,

любоначалия и празднословия

не даждь ми.

Дух же целомудрия,

смиренномудрия,

терпения и любве,

даруй ми, рабу Твоему.

Ей, Господи Царю,

даруй ми зрети

моя прегрешения,

и не осуждати брата моего,

яко благословен еси

во веки веков, аминь!»

Κύριε καὶ Δέσποτα τῆς ζωῆς μου,

πνεῦμα ἀργίας, περιεργείας,

φιλαρχίας, καὶ ἀργολογίας

μή μοι δῶς.

Πνεῦμα δὲ σωφροσύνης,

ταπεινοφροσύνης,

ὑπομονῆς καὶ ἀγάπης,

χάρισαί μοι τῷ σῷ δούλῳ.

Ναί, Κύριε Βασιλεῦ,

δώρησαί μοι τοῦ ὁρᾶν

τὰ ἐμὰ πταίσματα,

καὶ μὴ κατακρίνειν τὸν ἀδελφόν μου,

ὅτι εὐλογητὸς εἶ,

εἰς τοὺς αἰῶνας τῶν αἰώνων. Ἀμήν.

 

Даже те, кто не понимает по-гречески, просто сравнивая слова могут заметить, что в оригинале три из четырех названных пороков (ἀργίας, περιεργείας и ἀργολογίας) имеют общую этимологию. Они происходят из слова ἔργον (ergon) – «дело, работа, труд». Слово ἀργία (argia) образуется с помощью отрицательной приставки ἀ и дословно означает «без-делье» и шире – «покой, отдых, инерция, бездействие, праздность, лень». Слово ἀργολογία (argologia) образовано от этого ἀργία и λογος (logos), что означает «слово», и точно передается славянской калькой (т.е. покомпонентным переводом) «праздно-словие». А вот περιεργεία (periergeia), или περιεργία (periergia) образовано от того же слова ἔργον, но в этот раз с приставкой περι (peri) – со значением «сверх, чрезмерно» и потому означает «много-делание, суетливость». Это – противоположность праздности, а никак не «уныние», как в славянском переводе, которым обычно пользуемся в Русской Православной Церкви. Существуют старые переводы молитвы Ефрема Сирина (некоторыми из них до сих пор пользуются староверы), в которых нет этой ошибки. Значит, в молитве Ефрема Сирина вообще речь об унынии не идет? Идет. Но только не во втором пороке, а в первом. Попробуем разобраться.

…Праздности. Молитва начинается с этого прошения об избавлении от праздности, лени. Праздность – корень всех грехов, «матерь всех пороков», она расслабляет тело и душу. Праздность проявляется по-разному, этот грех имеет множество оттенков. Вот что пишет о праздных людях святитель Лука (Войно-Ясенецкий): «Мысли их блуждают часто совершенно безцельно; они вспоминают прошлое, то счастье, те радости, которые пережили, мечтают, чтобы все это повторилось. Думают только об этом, ни о чем серьезном, не сосредотачиваются мыслью своей на глубокой серьезности жизни, на огромной ответственности, которая лежит на каждом не только пред людьми, но и пред Самим Богом. Праздный человек – вредный член общества, вредный член государства. Праздность доводит до больших и тяжких пороков. Праздные люди не способны работать, впадают в бедность, в нищету».

Праздность означает проведение времени беспечно. У каждого из нас есть определенные таланты и способности, данные Богом, которые нужно реализовать и использовать во славу Божию и на пользу нашим близким. Не печься о реализации своих талантов, не заботиться об использовании своих возможностей – это очень серьезный грех. Нам это объясняет тот же владыка Лука: «Жизнь нам дана для того, чтобы мы спешили, спешили делать великое дело очищения сердца своего, следуя за Господом Иисусом Христом. А ведь это следование – напряженное делание, нередко тяжкий труд, а не праздность… Душа, оставшаяся без упражнения, становится подобной ниве, не возделанной несколько лет, которая зарастает бурьяном, негодной травой, колючками, которую трудно сделать плодоносной. Праздность духа, неупражнение в добрых делах приводят к гибели души, к зарастанию души всеми сорными травами греха».

Речь идет о той разновидности праздности, которую можно четко определить, как «нерадение». Тихон Задонский считал одним из семи смертных грехов «леность, или уныние, то есть холодность и нерадение о душевном спасении». Нерадение есть духовная и/или физическая апатия. В аскетической литературе этот порок называется по-гречески ακηδεια или ακηδια (acedia). Это слово очень часто встречается у святых отцов и в монашеских текстах. Оно образуется из κηδος (kedos) – «забота» с отрицательной приставкой ἀ и означает «беззаботность, небрежность, равнодушие, халатность, нерадение».

Иногда нерадение становится нормой жизни. Данте считал нерадение чрезвычайно тяжким грехом. В начале «Божественной комедии» великий поэт спускается во ад вместе с Вергилием в полной темноте. Перед дверью ада он слышит вздохи, вопль, плач. И он спрашивает у своего спутника, Вергилия, «Чей это крик?…Какой толпы, страданьем побежденной?». Оказывается, крик принадлежит нерадивым душам, которых Данте помещает не в раю, не в чистилище, даже не в аду, потому что он особенно ненавидит их грех и считает их недостойными даже осуждения. Никто их не принимает, и они останутся на всю вечность у двери ада. Вергилий объясняет их страшное загробное состояние:

«И вождь в ответ: «То горестный удел

Тех жалких душ, что прожили, не зная

Ни славы, ни позора смертных дел.

 

И с ними ангелов дурная стая,

Что, не восстав, была и не верна

Всевышнему, средину соблюдая.

 

Их свергло небо, не терпя пятна;

И пропасть Ада их не принимает,

Иначе возгордилась бы вина».

 

И я: «Учитель, что их так терзает

И понуждает к жалобам таким?»

А он: «Ответ недолгий подобает.

 

И смертный час для них недостижим,

И эта жизнь настолько нестерпима,

Что все другое было б легче им.

 

Их память на земле невоскресима;

От них и суд, и милость отошли.

Они не стоят слов: взгляни – и мимо!»

 

Вергилий не разрешает Данте остановиться и поговорить с нерадивыми – они не заслуживают никакого внимания. Эти грешники в своей жизни не творили ни добро, ни зло, не имели собственных убеждений, а всегда принимали позицию сильнейшего. Именно по той причине, что на земле они не определились между добром и злом, в загробной жизни они одинаково недостойны блаженства рая и страдания ада. Но их наказание жутко. Они вынуждены бежать без остановки за знаменем, который бежит так быстро, что они не видят, что на нем изображено. Они не могут остановиться, бегут голыми, и их постоянно кусают какие-то осы, шершни. Их кровь течет по голому телу, перемешиваясь со слезами, по их ногам поднимаются какие-то противные черви, которые пьют их кровь и слезы…

Почему такая жестокость? Данте был политическим деятелем и в результате политической борьбы был несправедливо осужден и сослан из родной Флоренции, в которую никогда не смог вернуться. Как политик, тех нерадивых, которые, не будучи против него, не поддержали его, не заступились за него и не осудили несправедливость по отношению к нему, Данте ненавидел больше, чем противников. А как глубоко верующий человек и богослов считал, что выбор между добром и злом, правдой и ложью, законом и произволом, обязательно должен быть сделан. Это очень серьезный урок нравственности! Данте нам говорит еще одну важную вещь – этот грех очень распространенный:

…вслед за ним столь длинная спешила

Чреда людей, что, верилось с трудом,

Ужели смерть столь многих истребила.

Нерадивых людей, которые не могут или не хотят определиться, для которых их личный покой важнее, чем правда и справедливость, очень много… Увы!

…Уныния (?) Понятие ακηδια/нерадение со временем в аскетической литературе стало обозначать «уныние», то меланхолическое состояние, в котором человек не видит смысла в собственных занятиях. Это тоже разновидность праздности – состояние человека, который сам не хочет или не может делать добро, а также не способен взывать к Богу. Это упадок духа, крайний пессимизм, подавленное состояние безнадежности, духовный ступор. Слово ακηδια чаще всего переводится на славянский именно как «уныние».

Итак, если, как мы отметили, второй порок, о котором идет речь в молитве Ефрема Сирина – это не уныние, само понятие уныние содержится уже в первом пороке, который есть одновременно и праздность, и нерадение, и уныние. Я не уверен, что Александр Сергеевич Пушкин знал об ошибке в славянском переводе текста Ефрема, но в своем знаменитом переложении молитвы великий поэт гениально объединил два понятия в выражении «праздность унылую».

Что же касается второго порока, περιεργία (periergia), как я уже сказал, это слово означает «многоделание» и, отсюда, «суетливость, хлопотливость». Противопоставляя два антонима (πνεῦμα ἀργίας и πνεῦμα περιεργίας – «дух бездействия» и «дух многоделания») в начале своей молитвы, Мар Ефрем просит Бога не дать ему впасть в крайности – не бездельничать, но и не суетиться. Ведь эти крайности одинаково опасны.

Есть люди, которые находятся в постоянном состоянии напряжения, тревоги, беспокойства, не могут остановиться, сосредоточиться. Им бывает очень трудно довериться своим близким и друзьям, обстоятельствам и даже Богу. Своей чрезмерной деятельностью они пытаются заполнить какую-то духовную пустоту. Разными проявлениями этого же порока являются такие грехи, как любопытство, вмешательство в чужие дела и даже суеверие, как непомерный, иногда патологический интерес к чужой судьбе, к познанию тайн.

Как славянские переводчики могли перепутать такие разные, казалось бы, противоположные понятия, как «уныние» и «суетливость»? Нет ли между этими пороками связи? В действительности, уныние может проявляться и суетностью, точнее может ее спровоцировать. Я уже сказал, что суетностью мы иногда заполняем внутреннюю пустоту. Уныние как раз и есть духовная и психологическая опустошенность. Иногда, переживая такое состояние, человек постоянно мечется, лихорадочно бросается в какую-то бурную деятельность, часто хаотичную, лишь бы не остаться один на один с самим собой. Не находя покой в глубине своей души, человек ищет его вовне – в общении, в делании. Главное лекарство одновременно от уныния и суетливости – это, конечно, общение с Богом, молитвенная жизнь. Ни уныния, ни суеты, не знает человек, сердце которого заполняет постоянная тихая беседа с Господом.

…Любоначалия. Что касается третьего порока, упомянутого в нашей молитве, славянский термин «любо-началия» – это точная калька греческого составного слова φιλ-αρχία (filarhia) – «любовь к власти». Это и деспотичность, и стремление к тому, чтобы любыми способами занять руководящее место (карьеризм), или просто быть первым, лидером, неважно где: в политике и общественной жизни, в коллективе коллег, в семье, среди друзей. Как и суетливость, так и любоначалие может заполнить внутреннюю пустоту от праздности, лени и уныния.

Это довольно грубое, «первобытное» искушение, может быть даже дикий инстинкт, роднящий нас с животными, которые всегда четко знают, кто занимает доминирующее положение в стае и соблюдают субординацию… В определенном смысле мировая культура представляет собой попытку признать превосходство разума и закона над грубой силой. И все же культ власти существовал во все исторические эпохи и у всех народов, он существует и сегодня. «Многие родители воспитывают в детях своих честолюбие, страсть первенствовать, стараются, чтобы они заняли в жизни высшее положение, и этим развращают детей своих», констатирует святитель Лука Симферопольский. Конечно, верующие родители не должны развивать в своих детях низкую самооценку, но очень важно предложить ребенку во время становления личности и другие образцы и ценности, отличные от тех, которые навязывает современная культура потребления и успеха.

Жажда властвовать может извращать и духовных людей. Владыка Лука отмечает, что «Это стремление первенствовать погубило архангела – главу всех ангелов – и сделало его сатаною, низвергло его с неба… Любоначалие двигало всеми еретиками, превозносившимися над Церковью Христовой… Любоначалие двигало всеми людьми, которые потрясали мир государственными восстаниями своими». Евангелие нам ясно показывает, что и апостолы Христовые были довольно озабочены вопросом о первенстве.

К сожалению, деспотизм и карьеризм существуют и в Церкви, несмотря на прямое указание Спасителя: Вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом (Мф 20:25-27).

…Празднословия. Это слово тоже калька греческого ἀργολογία (argologia). Перед нами просторное поле, куда входят простая болтливость, многоглаголание, словоблудие, пустые разговоры «ни о чем», злые вербальные споры, приводящие к осуждению и оскорблениям, а также клевета, сплетни, ругательства, бранные слова…

Не надо недооценивать даже самое простое проявление этого порока, болтливость, ведь Господь сказал, что За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда (Мф 12:36). Болтливость может дойти до патологии, означать явное маниакальное психическое состояние, которое называют «поток сознания», а медицинским термином – «логорея», что буквально означает «словесный понос».

Святитель Лука говорит о том, что слово живет очень долго: «Не думайте, что вырвавшееся из уст слово рассеивается в воздухе, и не остается от слова ничего. Это неверно. Слово живет, живет столетия, тысячи лет. До сих пор живут слова, которые изрекали великие Божии пророки, жившие за много столетий до Рождества Христова. (…) А если слово живет тысячи лет, значит, это нечто чрезвычайно важное. Слово, исходя из уст наших, всегда производит действие, чрезвычайно глубокое на окружающих нас людей, даже на удаленных от нас людей (…) Каждое доброе, мудрое слово живет в сердцах людских и приносит благие плоды на долгие годы. Всякое злое слово – клевета, ложь, злословие – тоже живет чрезвычайно долго, много лет, вселяется в умы, в сердца и близких, и далеких людей, направляет их мысли, их желания».

Слово имеет огромный вес. Итальянский писатель еврейского происхождения Карло Леви писал, что «слова – это камни». Под тяжестью слова человека можно раздавить. Клевета, несправедливые обвинения, сплетни, распространение слухов, которые могут дискредитировать человека, нанести ущерб его достоинству – это очень тяжкие грехи. Когда человек этим согрешил, после раскаяния должен все делать, чтобы возместить ущерб – хорошо говорить о том, кого он несправедливо обвинил, восстановить его репутацию.

Болтливость может касаться и нашей духовной жизни. Сколько бесполезных и неуместных разговоров в храме, во время Богослужения! Иногда словоблудие бывает во время исповеди. Для некоторых из нас самое важное во время исповеди – это высказать священнику какие-то вещи. Как хорошо, когда человек дома готовится к исповеди, молится, берет в руки Евангелие, старается просто предстоять перед Богом и думать: «В чем я действительно хочу покаяться?». И, допустим, записывает на бумажку. Потом уже, в храме, исповедь может быть очень коротенькая, но содержательная. Это не просто болтовня со священником, а именно покаяние, как мне кажется.

Очень важно не забывать вопль псалмопевца, который во время Великого Поста часто звучит в Богослужениях: Положи, Господи, хранение устом моим и дверь ограждения о устнах моих (Пс140:3).

Дух же целомудрия. Греческое слово σωφροσύνη (sofrosyne), производное от глагола σωφρονεω («быть разумным, мудрым») имеет намного более широкое семантическое поле, чем славянский эквивалент. Это не только, и не прежде всего, «целомудрие», а одновременно – «мудрость, благоразумие, рассудительность, умеренность, скромность, воздержание, здравый смысл». За этими качествами стоит определенный контроль над собой, своими инстинктами и эмоциями.

Апостол нас предупреждает о том, что блудники и прелюбодейцы – в Царство Божие не войдут (1Кор 6:9) и дает четкое наставление: блуд и всякая нечистота и любостяжание не должны даже именоваться у вас, как прилично святым (Еф 5:3). Еще выше планку ставит Сам Господь: всякий, кто с вожделением посмотрит на женщину, уже блудствовал с нею в сердце своем (Мф 5:28). И все же, даже такой строгий аскет, как Ефрем Сирин, просит у Господа в дар «дух целомудрия». Комментируя это место молитвы, святитель Лука (Войно-Ясенецкий) рассказывает о «чрезвычайно благочестивой женщине, которая унаследовала от родителей своих исключительную похотливость». Все это нам показывает, что борьба за нравственной чистотой означает непростой путь длинною в жизнь. Для всех без исключений. Самые духовные люди подвергались и подвергаются самыми позорными искушениями.

На этом пути очень важно научиться сосуществовать со своей телесностью и чувственностью, уметь трезво оценить свои возможности, слабые и сильные стороны. Человек может избежать падения только если научился слышать голос своего сердца и если способен посмотреть на себя без самообмана, с реализмом, не закрывая глаза перед опасностью. Не упивайтесь вином, в котором блуд (Еф 5:18), советует апостол. Таким «вином» могут быть самые разные ситуации и важно осознавать, какие именно. А если человек падает, важно, чтобы он тут же снова встал. Мудрый Соломон сказал: семь раз упадет праведник, и встанет; а нечестивые впадут в погибель (Притч 24:16). И святитель Лука поясняет: «Что делают люди, упавшие в пропасть? Они изо всех сил своих выбираются из нее, не щадя рук, обагренных кровью, исцарапанных об острые камни, своих ногтей оборванных, своих ног израненных – изо всех сил стремятся выбраться».

Я сказал о том, что слово σωφροσύνη указывает на добродетель намного шире и сложнее, чем просто воздержание от блуда. Но и слово «целомудрие» очень интересно и «сексуальное» его значение, в действительности, вторично, как часто говорил о. Георгий Чистяков. В этом слове присутствует понятие «мудрость», которое, среди прочего, указывает на ту трезвенность, здравый смысл и реализм в оценке собственных сил и ситуаций, о которых я говорил. Здесь также присутствует понятие «целостность». Речь идет о том, чтобы нравственная чистота отражалась одинаково в наших поступках, словах и мыслях. По-настоящему целостный человек – это тот, у кого мысли, слова и поступки не расходятся.

…Смиренномудрия. Следующее слово молитвы, «смиренно-мудрие» – тоже калька греческого ταπεινο-φροσύνη (tapeinofrosyne). Бог гордым противится, смиренным же дает благодать (Иак 4:6), учит апостол Иаков. Христос призывает нас: Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф 11:29). Главные образцы смирения в Евангелии – Сам Господь, Его Матерь и Предтеча. Иоанн Креститель был чрезвычайно сильным и смелым человеком, который заплатил жизнью за свою прямоту. Но он одновременно был человеком удивительного смирения, что доказывают все его слова о Христе: Ему должно расти, а мне умаляться (Ин 3:30); идёт Сильнейший меня, у Которого я недостоин развязать ремень обуви (Лк 3:16). Его пример показывает нам, что смирение – отнюдь не слабость!

Интересно, что названия первых двух добродетелей, по-гречески и по-славянски содержат понятия «мудрость». По-латински это, к сожалению, не так. Ни слово castus («чистый, целомудренный») – по всей вероятности от carere «быть лишенным, свободным (от вины)» – ни humilis («низкий, смиренный») – от humus (почва) – не содержат понятия «мудрость», а всего лишь указывают на происхождение этих добродетелей. А мудрость здесь как раз важна – она и есть та огромная сила, без которой невозможно решиться на столь мужественные подвиги, как целостность и смирение.

…Терпения. Дальше в молитве мы находим слово ὑπομονῆ (hypomone), которое переведено как «терпение», и точнее означает «стойкость, постоянство». Часто грех делает человека нетерпеливым. И он начинает осуждать всех вокруг. Но, слава Богу, может случиться и наоборот, что наши собственные ошибки могут нам дать больше милосердия к другим. Терпение совершенно необходимо для спасения: Терпением вашим спасайте души ваши (Лк 21:19)

В Послании к Евреям апостол говорит о том, что мы должны взирать на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест (Евр 12:2). Может быть, мы можем обрести эту замечательную добродетель, если почаще смотреть на Крест, на распятого Господа, вспоминать Его страдание за нас. Терпение, а, точнее, стойкость перед любым испытанием, постоянство в любых трудных жизненных обстоятельствах – необходимая составляющая милосердия, христианской любви. Не бывает любви без терпения потому, что любовь в христианстве неотделима от жертвенности.

Страдание и любовь — две стороны одной медали, неразрывно связанные, неотделимые друг от друга. Возможно, страдание есть высшее выражение любви. Христос сказал ученикам: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих (Ин 15:13). Автор послания к Римлянам говорит, что Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками (Рим 5:8). Любая мама знает по опыту, что любовь к своему ребенку проходит через боль, риск, а иногда и готовность отдать свою жизнь. Когда человек научился терпеть со стойкостью и постоянством, значит, он научился любить.

…Любви. А христианская любовь, милосердие, как раз и есть главный дар и главная цель всех наших подвигов, духовных трудов. Чтобы различать христианскую любовь от страсти (ερωςeros) и даже просто дружбы (φιλιαfilia), первые христиане использовали редкое слово ἀγάπη (agape), производное от глагола αγαπαω (agapao) – «принять, дорожить», – указывающее на такое чувство привязанности и расположенности к человеку, которая выражается в заботе о нем, защите, доброте, приветливости.

Именно любовь меняет наше отношение к ближнему с осуждения на сострадание, прощение и милость. Любовь есть исполнение всего закона, совокупность всех добродетелей, поэтому она и приводится последней в этой молитве, как результат, высшая точка духовного возрастания, которая дает смысл всему предшествующему и без стяжания которой весь пройденный духовный путь оказывается тщетным. Апостол нас предупреждает: если имеем удивительные духовные дары и совершаем самые сложные подвиги, а любви не имеем – то мы – ...медь звенящая или кимвал звучащий и от нас нет никакой пользы… (см. 1Кор 13:1-3).

Любовь, о которой здесь идет речь, это, конечно, любовь к Богу и любовь к любому ближнему (включая врагов), как к самому себе – ведь Сам Господь сказал, что на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки и что иной большей сих заповеди нет (см. Мф 22:35–40, Мк 12:28–31 и Лк 10:25–28). Но для христианина исключительно важно, чтобы любовь была взаимной. В Евангелии Христос называет «новой» и «Своей» только одну заповедь – о взаимной любви: да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга. В евангелии от Иоанна Господь повторяет ее трижды (см. Ин 13:34, 15:12, 15:17) в Своей последней беседе с апостолами перед Своими Страстями, и добавляет: По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин 13:35).

Дальше в молитве – даруй ми зрети моя прегрешения, и не осуждати брата моего. Что касается первого прошения, многие обращают внимание на то, что здесь логический акцент может быть разным. То есть, мы можем подчеркнуть даруй ми зрети моя прегрешения, то есть удостой меня этой духовной способности. Ведь умение увидеть собственные прегрешения совершенно необходимо для духовного возрастания. Но также можно подчеркнуть даруй ми зрети моя прегрешения, а не чужие. Еще и глагол здесь важен даруй ми зрети моя прегрешения, то есть это умение есть всё-таки дар, как и всё остальное в этой молитве.

…И не осуждати брата моего. Здесь надо иметь в виду что греческий глагол κατακρίνειν означает «выносить приговор». Значит, речь не идет о том, что мы не должны видеть, скажем, интерпретировать или оценивать чьи-то деяния. Наоборот, христианин призван и видеть, и давать четкую оценку и своим, и чужим поступкам. Но выносить приговор, безусловно, мы не должны. Ведь даже когда человек совершает что-то объективно неправильное, мы не знаем какие за его поведением стоят причины.

Надо сказать, что оба прошения зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, после молитв об освобождении от пороков и о стяжании добродетелей, удивительным образом объединяют «негативную» и «позитивную» части молитвы. Прегрешения – это, конечно, плохо, но умение их видеть может приблизить меня к Богу, как не странно, даже больше, чем их отсутствия. Брат – это хорошо, но если я его осуждаю, это серьезное препятствие и мое состояние может быть хуже, чем при отсутствии братьев…

Еще эти два прошения связаны между собой: когда человек осознает свои прегрешения – он никого не осуждает; а когда перестает осуждать ближних – тогда как раз и начинает видеть правду о себе… Иллюстрация тому – притча о мытаре и фарисее: второй не видит свои прегрешения и осуждает других, а первый настолько отчетливо осознает себя грешником, что ничего плохого не видит в поведении окружающих. Чтобы никого не осуждать нужна огромная нравственная сила: на неосуждение способен только человек целомудренный, смиренный, терпеливый, милосердный… Но есть альтернатива, существует сокращенный путь к неосуждению – объективно смотреть на себя, видеть свои собственные ошибки. 

…Яко благословен еси во веки веков. И самое последнее. Если вернуться к структуре молитвы, мы видим, что молитва начинается с призывом Господи и Владыко живота моего, продолжается прошениями об избавлении от пороков (а это есть «аскетика») и о стяжании добродетелей (а это – «мистика»). Затем идет вопль Ей, Господи Царю, после которого аскетика и мистика объединяются. А все заканчивается «доксологией», т.е. славословием яко благословен еси во веки веков. Последний стих нам говорит о том, что, когда мы наконец удостоились даром Божьим освобождения от пороков и стяжания добродетелей, тогда мы не только языком, но всей своей жизнью (и духом, и душой, и телом) будем славить Господа.

А это и есть достижение цели духовной жизни. Недаром Ириней Лионский, один из первых Отцов Церкви, принадлежащий одновременно христианскому Востоку и Западу, говорил, что «Слава Божия – это живой человек».


Приходские встречи

13.03.2021. "На любовь свое сердце настрою..."

 

 

 

 

Карта сайта


Летопись

Расписание

Крещение

ВОСКРЕСНАЯ ШКОЛА

Исповедь

Катехизация

Расписание катехизации

Что такое катехизация

Видеозаписи лекций

Литература

Наши поездки (архив)

Жизнь прихода

Объявления

Паломничество

Милосердие

Творчество

Помощь заключенным

Работа с детьми

Подростковый клуб

Семейный клуб

Психологическая помощь

Самопомощь

Взаимопомощь

Встречи Тэзе

РДКБ

Дом трудолюбия Ной

Детский хор

Православный университет

Наш храм

История храма

Косма и Дамиан

Служители

Святитель Филарет

о. Петр Ильин

Иконостас

Старые фото

После разорения

Начало возрождения

Храм в наши дни

Инстаграм

Фейсбук

М.Д.Скобелев

Фонд А.Меня

Читать и слушать

Проповеди

Книжная полка

Молитвослов

Акафист благодарственный

Приходская периодика

Стенгазета

Святые отцы

Свидетельства

Исторические уроки

Православный университет

Медиатека

Приходские встречи

Контакты

Старый сайт