Анна Косова. С.С. Аверинцев "Рождественская Песнь"

Когда во граде Давида,
славном меж градов Иудеи,
был рождён от Девы Предвечный,
Чьё Имя уму невместимо,
и являлся в недрах пещеры
Живый во свете неприступном, —
кто воздал Рождённому славу,
песнословие принёс Владыке?

На высоте небесной,
превыше холмов Иудеи,
пылали пламена созвездий
и гласы ангельские пели;
странен был напев, и чуден,
и слуху земному непостижен:
"Слава в вышних Богу,
и на земле мир его людям!"

И в память о хорах горних
во святых храмах и поныне
поют и ликуют лики,
тайно образуют Херувимов;
и алтарь, как глубокое небо,
и свечи звёздам подобны,
и длится напев уставный,
от Ангелов людям внушенный.

В Рождестве мы видим, как разверзаются небеса, и мир горний, мир Божий сходит на землю. И изумленные пастухи (простые ребята, не богословы) видят ангелов, поющих «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!».

И С.С. Аверинцев обращает наше внимание, что это же происходит на каждой литургии – благодарение и ликование земных и небесных, и небо отверсто, и Сам Христос сходит к нам, чтобы сделать нас родными по крови. Родными Богу и друг другу. К нам, которых Он называет друзьями, чтобы сделать нас еще бОльшими Своими друзьями. Чтобы мы знали где Путь, Истина и Жизнь.

Но не только на литургии. Господь говорит, что Царство Божие внутри нас и между нами. И каждый раз, когда кому-то становится теплее от того, что ты есть; когда от того, что ты делаешь или говоришь, находишь нужное слово или просто молчишь с тем, кому тяжело – если от этого кому-то становится светлее – думаю, это любовь Божия проливается через нас в этот мир, и Царство Божие приходит к нам.

Когда покоился в яслях,
Дремал на соломе скудной
Почиющий на херувимах,
лепотою Облекшийся без меры,
и кормился от сосцов родимых
Сущий прежде Денницы, —
кто пел малому Дитяти,
Отроча Младо утешил?

Пастухи, что были при стаде
и за ночь глаз не сомкнули,
чада нищеты и надежды,
тишины и скудости великой,
слабые, узревшие славу,
кроткие, приявшие слово,
пришли Младенцу поклониться,
воспели утешные песни.

И доселе напев неискусный
о яслях, о звезде, о Дитяти
из рода в род не смолкает,
и плачет жестокое сердце,
и малым подаётся милость,
и Бог вечеряет с убогим,
и почиет на бедном весельи
неистленное благословенье.

Пастухи.

«Чада нищеты и надежды» – как тут не вспомнить про нищих духом? Но почему «надежды»? Нищий просит, потому что надеется получить. И нам Господь говорит – просите, и дано будет вам.

«Тишины и скудости великой». Тишины. Много ли ее в нашей жизни? А ведь в тишине с нами говорит Бог, как напоминает нам отец Александр Мень.

Пастухам было в каком-то смысле проще. Их жизнь не была легкой, но была достаточно простой и аскетичной. Они ходили по холмам со своими стадами, видели простор, видели, как восходит и заходит солнце, видели звезды… В их жизни было много тишины и неба.

Нам сложнее. Мы бегаем по лабиринтам нашего мегаполиса, столько всего вливается в нас через глаза, уши, через все наши органы чувств… Нам нужно буквально сражаться, чтобы выделить время, чтобы отложить все дела и побыть несколько минут перед Богом в тишине.

Это трудно, но это того стоит. Потому что «Бог произносит Свое слово в тишине».

 «Слабые, узревшие славу». Как часто мы слышим или говорим: «А что я могу? Я так слаб!». Вспомним Богородицу – отдай то, что имеешь. Прояви творчество, придумай что-нибудь!

На одной из наших встреч мы вспоминали книгу «Время колоть лед» – о начале благотворительности в России в 90-х годах. Тогда это поле представлялось как замерзший океан – ну что толку, что ты будешь тюкать его своим ломиком? Это ничего не изменит… Но были люди, которые верили и надеялись, что эти усилия не напрасны. И сейчас мы уже не представляем нашей жизни без благотворитель-ных фондов – сколько людей получают помощь в трудной ситуации благодаря им!

А в сейчас они сами остро нуждаются в поддержке, и в надежде, что они смогут продолжать свою деятельность, несмотря на трудные времена. Деятельность, которая происходит, если «слабые» люди, такие как мы с вами, помогают им – своими пожертвованиями, волонтерством, молитвой… Пусть порой нам кажется, что это – капля в море! Но из капель складываются ручьи, а из ручьев – реки, и вместе мы можем многое.

Когда во удолии плача,
во владениях греха и смерти
рождён был Агнец непорочный,
уготованный для закланья,
прежде сложения мира
избравший удел свой крестный,
Муж Скорбей, и Обручник муки, -
чьим гласом был он восславлен?

Глас беды слышался в Раме,
рыдание и плач великий,
предреченное словом Пророка
Рахиль о чадах вопияла;
Над малыми телами закланных,
причастившихся смерти Агнца,
рыдали матери без меры,
не желая себе утешенья.

И до самого скончания века,
до дня суда и возмездья,
нет перед Богом перлов,
как слёзы, безвинно пролитые;
и святее всех сладкопений —
вопль, что рвётся из сердца;
и только боль обручает
некончающемуся блаженству.

(1984)

Вифлеемские младенцы.
Эта ситуация ставит нас перед болезненной проблемой – страдания невинных, и собственного бессилия это изменить.

Здесь мы видим разных персонажей.
- Солдаты просто выполняют приказ.
- Ирод, отдавший этот приказ, наверное, даже не испытывает особой ненависти к этим младенцам, думаю, он вообще не испытывает каких-либо чувств в отношении их. Эти человеческие жизни не имеют для него ценности. Они – пешки, оказавшиеся на его пути, и их надо убрать.

- И матери, которых нечем утешить, потому что детей не вернуть.

Что же делать?
Думаю, прежде всего сочувствовать, сострадать. «Плачьте с плачущими» – говорит апостол (Рим.12.15). И это сострадание может вырасти в нас настолько, что превратится в этот «вопль, что рвется из сердца», который «святее всех сладкопений». И верю – Господь ответит. Как ответил Иову, и многим другим. И придет миром в сердца тех, кто страдает. А тем, кто откликнулся – подскажет: слово, действие, молитву…

Но как понять эти слова – «и только боль обручает некончающемуся блаженству»?

Можно вспомнить блаженство плачущих, которые утешатся.
Блаженство миротворцев, у которых сердце болит за мир, и которые поэтому стараются приносить мир туда, где раздор, стараются любить там, где ненавидят, и так далее.

И может быть эта боль соединяет нас с Самим Богом, который временами плачет о том, во что мы превращаем мир, который был при сотворении «хорош весьма». Его сердце болит за каждого человека, каждый Ему ценен.

И причастность этой боли позволяет нам сделать маленький шаг к Царству Божьему.